Ярослав Полетаев - Три миллиметра

Через пару часов группа разместилась в поезде, следующем во Владимир, в одном вагоне с гражданскими. Наконец от них стало известно, что место прибытия для новобранцев – Ковров, и, по всей видимости, это танковая учебная часть. Дорога туда должна была занять всего около четырех часов, поэтому прибытие ожидалось уже к середине ночи. Вскоре солдаты, не выведав более ничего для себя полезного, переговариваясь под ровный стук колёс, постелили на полки бушлаты, сложили под головы вещмешки и улеглись спать.

О чем думал в ту мимолетную ночь Михаил? Трудно сказать, потому что всегда в его голове носился круговорот мыслей и ощущений, а нынче в новой обстановке он ещё усилился. Его необычайно волновало всё то, что происходит и что ещё ожидается, а всё прошлое уже сейчас выглядело далёким и незначительным, может быть даже бессмысленным. Тем не менее, он лежал и думал, а потом засыпал и видел во сне события своей недавней, но совсем иной жизни. Он видел в мчащейся карусели сновидений однокурсников, коллег, друзей, с которыми проводил весёлые вечера и ночи, родителей и брата, любящих и любимых, но не во всём понимающих его. Он вспоминал всё то, что привело его сюда, к этому решению оставить спустя три года учёбы университет и отправиться служить. Он вспоминал свои былые спортивные успехи и неудачи, скучную учёбу, весёлые досуги, нелюбимую работу в столичном ресторане, неудавшиеся начинания в создании своего дела и с особенной болью огромную по его представлениям проигранную на тотализаторе сумму денег. Горечь и разочарование от несбывшихся расчётов и пережитых неудач, принятых юношей слишком всерьёз, внезапный интерес к военному делу и любопытство привели его сюда, а также вечное и благородное стремление мужчины проверить свои силы в сложных обстоятельствах. Черты характера, смирного и спокойного, но в особых случаях фатально решающегося на крайность, сделали своё дело, и, перечеркнув всё, что было прежде, он принял решение пока что изменить свою жизнь и отправиться служить, решение, для многих его близких ставшее неожиданным и неясным.

Ранним утром следующего дня молодые солдаты сошли с поезда в славном городе Коврове и в предрассветном сумраке погрузились в кузов одиноко стоящего рядом с вокзалом КАМАЗа. Через полчаса плотной тряски они оказались в расположении 422 учебного зенитного артиллерийского полка. За всем этим последовал еще один продолжительный и нудный этап отбора и распределения новобранцев по войсковым частям. Хотя сопровождающий капитан и дал понять, что это ещё не конечное место службы для них, многие уже разочаровано глядели в окна на небольшой неровный плац, одинокий реющий флаг и на заросшую травой грунтовую дорогу позади казармы. Расположение восьмой роты, в котором они находились, как и вся территория полка, целый день было безлюдно, и вокруг стояла совершенная тишина. Родионов и остальные всматривались в чистые белые бордюры, неприметные серые здания штаба, казарм, столовой, красные таблички на них, и радовались редкому появлению где-нибудь военнослужащих. Родионов, впервые оказавшийся в настоящей армейской обстановке, обращал внимание на все детали окружения, но ничего, кроме тоски и уныния, увиденное в нем не порождало. Всюду в расположении были двухъярусные прилежно заправленные кровати, белые полотенца с печатями, тумбы, квадратные подушки и всё прочее такое же типовое, армейское, строгое и скучное. Не было нигде ни оружия, ни технических средств, ни хотя медицинского инвентаря – ничего, пусть в малой степени интересного ему теперь, ступившему на военную стезю.

Строгий капитан с самого утра куда-то исчез, а Панда (так прозвали новобранцы сопровождавшего их сержанта за его круглое пухлое лицо) спокойно дремал, свесив ноги в ботинках с кровати. Он представлял образец старослужащего, которому ни на грамм ничего не нужно от военной службы, кроме того только, чтобы она шла скоро и как можно более спокойно. Даже по нему спавшему можно было угадать, что он думает только о «гражданке», что попал сюда он от безвыходности, по обстоятельствам, но никогда по собственному желанию. И тогда, пожалуй, в сладком сне Панда видел родной городок, гуляющих красоток по улицам и себя в щегольской одежде и в окружении друзей-бездельников.

После обеда, однако, настроение новобранцев несколько улучшилось, поскольку в казарме началось помалу оживление. Появились несколько офицеров в парадной форме, в их числе и уже знакомый капитан. Какой-то серьёзного вида майор приказал дневальным вытащить на центральный проход несколько столов, куда вскоре уселись пришедшие, разложив перед собой множество папок и личных дел. Спустя полчаса все они переместились в один из кабинетов и стали вызывать по одному прибывших солдат. Это была последняя распределительная комиссия, которая, в общем-то, уже ничего не решала и больше походила на свидание старых знакомых. Только двое из присутствующих офицеров задавали вопросы, ещё один ставил галочки у себя в записях и методично кивал головой, а остальные лишь весело и отстранённо шептались.