Федор Гедз - Дубовая Роща

– Хрень. Поломается в два счета.

Отшельник не разделял позитивный задор ребенка. Его совершенно не радовало то, что он потеряет драгоценные два дня на помощь какому-то рассеянному сопляку.

– Значит так, Сашка. Бери свой «недонож» и открывай им консервы. Порежешься – умрешь от потери крови или заражения. Я пойду дров на костер нарублю. И не вздумай никуда уходить вместе с Грозой – хватит мне на сегодня приключений. Все ясно? – отшельник говорил строго.

– Будет сделано! – бойко ответил Сашка, приложив прямую ладонь к виску, подражая солдату.

Мужчина только недовольно хмыкнул.

Закат расцвел румяном. На небе, словно первые подснежники, взошли звезды. Послышалось стрекотание очнувшихся насекомых. Отшельник, Гроза и Сашка сидели вокруг искрящего костра и ждали, когда тушенка в банках, стоящая на пламени, немного разогреется. От скуки мальчишка ворошил угли.

Помимо дров мужчина насобирал множество упругих молодых веток. Из них он сделал подстилку для Сашки, чтобы тот не спал на голой земле.

– Как только поедим – сразу ляжешь. Мы с Грозой спать не будем на случай непредвиденных обстоятельств. На рассвете выйдем. Вопросы есть?

Отшельник был хмур.

– У матросов нет вопросов!

– Тогда доставай тушенку.

Сашка встал на колени и аккуратно начал подталкивать к себе горячие консервные банки той палкой, что до этого ковырялся в обугленных дровах.

Немного подождав, пока ужин чуть остынет, все трое приступили к трапезе. Отшельник и Гроза делили первую банку, а Сашке досталась целая вторая. Мальчишка ел с ножа, мужчина доставал куски мяса пальцами, чередуя себя и собаку. А в конце, все трое вылизывали масло со стенок тушенки корками хлеба.

– Вкуснятина, – довольно сказал Сашка и облизал масло со всех пальчиков.

– Знал бы, что придется ночевать в лесу – взял бы удочку.

– А я вот не умею рыбачить.

– Папа твой не научил?

– Он вечно занят. Ему не до меня.

Отшельник промолчал. Он почувствовал, как мальчишке было трудно об этом говорить.

– А сколько Вам лет?

– Для тебя в отцы гожусь.

Мужчина не был настроен на знакомство. Как только он вернет ребенка назад в город – он надеется больше никогда его не увидеть.

– Все, малой, спать.

– Эх, ладно. Спать, так спать.

Сашка кинул в огонь пустую банку и лег на самодельную подстилку. Покрутившись, принимая удобную позу, он уснул на боку. А вскоре и вовсе сладко засопел.

Когда мужчина окончательно убедился в том, что ребенок не проснется, он поднялся на ноги, и они вместе с Грозой вышли на берег озера. Собака зашла, хлюпая, в воду, чтобы попить. Отшельник воздержался, оставшись босым на земле.

Над ними простирался ночной купол неба и, словно призрак, сиял старый, изувеченный кратерами полумесяц. Под ногами бродили лягушки. Лес, днем казавшийся в изобилии разнообразным, обернулся обыкновенной черной, шершавей полосой. Даже озеро теперь не казалось таким большим. Оно обманчиво стало лужей – еще более опасней и таинственней.

– Что скажешь, Гроза?

Собака обернулась мордой к хозяину, но продолжала стоять в воде.

– Вижу, тебе понравился мальчонка. Только не вздумай привязываться к нему – проводим до дома и сразу избавимся от его наглой ухмылки. Какой вообще черт его побрал сюда тащиться? Из-за этого сопляка мы потеряли кучу времени, ты понимаешь? Кучу! Вот, скажи мне, за кой ляд ты его нашла? Сдох бы здесь и шут с ним. Было бы уроком для остальных малолеток. Но теперь-то ты его не отпустишь, верно? Теперь-то мы с тобой няньки! А, ну тебя… Сама с ним сюсюкаться будешь – мне нет дела до этого.

Собака подошла к хозяину, виляя мокрым хвостом. Прижавшись вонючей мордой к его штанине, она слегка заскулила.

– Ладно, не обижайся. Я тебя люблю, моя девочка, – успокоил Отшельник Грозу, почесав ее густую шерсть на щеке.

– Пойдем вернемся. А то пацаненка наверняка сожрут.

Собака пулей побежала обратно к костру, а за ней не спеша поковылял хозяин.

Ночь прошла спокойно. Пару раз мужчина подкладывал новые палки в пламя до первых, еще не появившихся из-за горизонта лучей солнца. Все проведенное в одиночестве в роли часового время он старался прогнать противные воспоминания. Для этого мужчина тихонько бормотал себе под нос все стихи, которые знал наизусть, хоть и путался в строчках, когда стихи закончились – рассказывал сам себе анекдоты и байки, а когда закончились и те – легонько насвистывал музыку своей молодости. И так несколько раз по кругу. Гроза боролась со сном до последнего, клевала носом, однако в конечном итоге все равно задремала, прижавшись спиной к Сашке, чтобы ему было теплее. Как бы ни ругался Отшельник, а мальчишка, как будто знал, что ему предстоит переждать холодную ночь – одет он был в качественные, наверное очень дорогие и крепкие ботинки, ноги окутывали теплые штанишки, а на тело была накинута джинсовая куртка с тонким слоем искусственного меха.