Андрей Шилин - Берёзовая роща. Плащаница царя Герода

© Андрей Вячеславович Шилин, 2017

ISBN 978-5-4485-4383-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Тонкой красной ниткой слева направо вытягивается струйка парящей и тягучей жидкости и сворачивается в крайней правой точке в румяный пузырящийся пирог. Я закрываю глаза, пытаясь привести в порядок мысли, путающиеся в гудящей голове. Ничего. Будто бормашина сверлит мозг, вязнув в кашеподобной жиже.

Приоткрыв глаза снова и с трудом вращая зрачками в набухших глазницах, я задерживаю взгляд на мутной бесформенной вещи, слегка покачивающейся рядом со мной. Что это? Никак не удается сфокусировать внимание. Несколько раз резко зажмуриться и постараться еще раз.

Немного поморгав, я наконец начинаю приходить в себя. Где я? В яме? В землянке? В сарае? Что я здесь делаю? Идиотски банальный вопрос. Особенно когда с раскалывающейся от боли головой лежишь на земляном полу какой-то берлоги с намеками на цивилизацию в виде рубленого дубового стола с двумя пеньками и санузлом из ржавого ведра. Что такое? – я не могу пошевелить руками и ногами.

Покрутив головой, с удовольствием убеждаюсь, что данные части тела у меня хотя бы присутствуют, только скручены рыжей колючей проволокой и, похоже, затекли. Боли больше не чувствую. «Больше»?.. Почему я так сказал? Похоже, мой мозг что-то помнит, но подсознание не дает мне воспользоваться дорогой привилегией – памятью.

Так. Что все-таки висит надо мной? А! А-а! Это… труп. Он подвешен ногами вверх, а внизу его горло разрезано и из разбухшего пореза саднит красноватая слизь и сворачивается, достигая пола. Не в силах сдержаться с судорожными порывами желудка, я сблевываю воздух, смешанный с желудочным соком, давлюсь, задыхаясь, хрипло дыша и издавая такую гортанную мелодию, что раньше мог бы посмеяться над ней, сравнив с пением простуженного петуха.

Я чувствую, как что-то приближается ко мне, кручусь, извиваясь. Шагов не слышно, но постепенно нарастает шелестящий шум, звук сотен шепотов и шорохов. Наконец в комнату вползает Он и движется ко мне. Он в балахоне из мешковины; на черепе, обтянутом бледно-желтой кожей, почти нет волос, зато мелкие пираньи зубы на выпирающей в этой части черепа морде, не закрыты губами и постоянно хищно оскалены. Из-под балахона пятнистые восьмипалые руки с коричневыми когтями извлекают полотно косы и кладут рядом со мной. Он исчезает, а через некоторое время положение моего тела меняется, и я оказываюсь висящим вниз головой. Он берет косу и тихо направляется ко мне, скалясь и то и дело роняя зеленоватую слюну. Не надо! Не хочу! Не-е-е-т!

…Резко сев на кровати, я все еще кричу: «Не-е-ет!» Падаю назад и, долго не осознавая действительности, кручусь по кровати, сбрасывая одеяло, подушки и тоже пока не успевшую прийти в себя Маринку.

Она включает свет, и я застываю в постели в позе сломанной марионетки театра кукол имени Боткина. Затекшие руки начинают знакомо покалывать, убеждая меня в истинной причине их онемения. Чтобы как-то успокоить жену, улыбаюсь: «Ну что, хорошая моя, напугал я тебя? Прости. Это только сон, только кошмарный сон. Я больше не буду. Не веришь? Клянусь здоровьем венеролога. Иди ко мне». – Продолжаю свой монолог и протягиваю руки театральным жестом. Но она стоит не двигаясь, а в ее глазах, пропитанных тревожным ужасом, я уже не вижу ничего успокоительного. Медленно, дрожащими руками, не сводя внимательного взгляда с моего лица, она подает мне настольное зеркальце с тумбочки. Дрожь ее холодных пальцев передается моим, я с трудом поворачиваю зеркало к себе и тут же как под действием первобытного инстинкта отшвыриваю его. Падая на пол, оно задевает тумбочку и ложится отражающей поверхностью вниз. То, что я увидел в зеркале, могло бы сойти за глупый розыгрыш, если бы такой имел место. Подняв зеркало, вторично подношу к своему лицу. Растресканное стекло, деформируя отражение, тем не менее не исказило той зловещей детали, которая вселила оцепеняющий ужас в нас. Три капли крови падают с бровей на щеки, взрываясь микробрызгами. Что-то попадает на глаза, и мир приобретает особый смысл, никак не союзный с тем, какой дают нам розовые очки. Только теперь я чувствую, как лицо мое горит. И причина – саднящий кровью непонятным образом появившийся на лбу знак « <>».

По узкой улице Иершалима с запылённой булыжной мостовой, кутаясь в серую хламиду и часто озираясь, пятого дня месяца Сиван в сторону Хасмонейского дворца крался, гремя подошвами сандалей и кривым посохом, тощий сутулый юноша с лицом, обросшим густым плетущимся волосом. Молодого человека звали Арик Моше. Родился Арик третьего Тишрея 3761 года 1 1 3761 год по еврейскому календарю = 1году от Рождества Христова. в семье смотрителя Гефсиманфского сада. Отец Ошер мечтал, как сын станет великим и мудрейшим правителем за всю историю Иудеи и прославит семью. Однако дата рождения не сулила ребёнку счастливой судьбы, ибо уже была связана с печальными событиями в хронике иудейского народа.