Светлана Сервилина - На два полушария. Повесть о первой любви

– Милая, здесь на погончики не хватит, – сообщила она, покачав головой.

Девочка была в отчаянии и готова разреветься.

– Ведь это было самое главное на рубашке, – проговорила она, всхлипывая, – острые погончики, крепящиеся на плечах у воротника на стойке!

– Ладно, – махнула рукой портниха, – как-нибудь выкрутимся! Если что, из твоего куска возьму, – сказала она, глянув на Людку.

– Да, пожалуйста, – согласилась Субботина.

– Ты только пуговицы принеси к примерке, – кивнула женщина Соне.

О них школьница как-то не подумала, да и денег уже не оставалось. Дома она порылась в старых маминых вещах и нашла заношенную румынскую кофточку с чудесными перламутровыми пуговицами. Не раздумывая, она срезала их все до одной, сложила в газетный кулечек и отнесла мастеру. На обратном пути она забежала к своей подруге Людке, которая жила на первом этаже пятиэтажного дома рядом со школой.

– Лимонад холодный будешь? – Субботина распахнула дверцу холодильника, который стоял у них в коридоре.

– А то, – обрадовано ответила Соня, – пить ужасно хочется!

– И мне. Жалко, что его нет, – подруга хихикнула и закрыла холодильник.

Гостья шутливо показала подруге кулак, понимая, что она опять попалась на Людкину подколку. Они уселись, по обыкновению за кухонный стол у окна и, попивая чай с конфетами, комментировали все происходящее за окном.

– Слушай, а Левин бросил Ленку Малышкину, представляешь?

– Нет, я вчера их вместе видела!

– Значит, помирились. А вон видишь, старший Ивановский идет?

– Где-где?

– Да вон, в фирменных джинсах! Нос к верху задрал, никого не видит, – Людка усмехнулась, рассматривая парня.

Про братьев Ивановских в их школе ходили легенды. Правда старший – Виталий уже учился в институте, да и младший Вадим в этом году заканчивал среднее обучение. Оба были высокие, спортивные, красивые, да еще и модно одетые. Девчонки вились вокруг них, будто мотыльки у яркого огня. Людка знала про любовные похождения этих родственничков, потому что жила с ними в одном подъезде с самого рождения.

– Говорят, из-за Виталика одна девушка себе вены на руках порезала, представляешь? – сообщила она с таинственным видом.

– Вот это любовь, – вздохнула Соня.

– Это не любовь, а дурость, – совершенно прагматично изрекла подруга, используя фразу, явно услышанную из взрослого разговора, – у нее таких Виталиков еще десяток был бы!

– Она умерла? – испуганно спросила собеседница.

– А ты думала?

– Какой ужас! А вот в тридцать третьей школе одна девочка выбросилась из окна пятого этажа. Тоже из-за несчастной любви.

– Вот сумасшедшая!

– Её спасли.

– Повезло.

– Как сказать, – Софья покачала головой, – мало везения, если останется на всю жизнь инвалидом.

– Ну, сама виновата, – пожала плечами Субботина, – любовь приходит и уходит, – добавила она философски.

– Ну, бывает же одна-единственная! Помнишь у Николая Доризо:

Пускай любовь сто раз обманет,

Пускай не стоит ею дорожить,

Пускай она печалью станет,

Но как на свете без любви прожить?

– Ой, Лиса, какая ты глупая!

– Ничего я не глупая, просто верю в настоящую любовь! – обиженно проговорила Софочка.

– Ладно, не глупая, – Людка обняла подругу, – просто очень романтичная.

– А ты разве не романтичная?

– Я – не романтичная, – твердо заявила девушка и, прищелкнув языком, добавила, – а прагматичная.

– Ой, ни за что не поверю, что ты не хочешь, чтобы в тебя влюбился какой-нибудь парень, – покачала головой гостья.

– Чтобы какой-нибудь? – Субботина изобразила пренебрежение на своем лице и даже передернула плечами. – Не хочу!

– Ну, хорошо! Пусть не какой-нибудь, а красивый, умный, порядочный, – улыбнулась Сонечка.

– Ха, – хмыкнула собеседница, – а откуда же он возьмётся? Вокруг сплошные недоноски!

– Нет, есть и хорошие ребята.

– Например, Романов, да?

– Ну, причём здесь Романов, – смущаясь по обыкновению, когда речь заходила о Денисе, отвечала Софья.

Такие разговоры могли идти бесконечно, пока не приходил Людкин папа с работы и командным тоном не произносил, взяв газету, словно рупор:

– Молодежь, расходись!

Подруги резко вскакивали с мест, Соня направлялась в коридор, на ходу надевая босоножки, и застегивая на лодыжках непослушные хлястики, а Люда, умаляя отца разрешить проводить подругу «хотя бы до угла», суетливо протискивала пальцы в безразмерные шлепанцы. На углу дома Субботиной они по обыкновению стояли еще около часа, поминутно отвечая на приветствия проходящих мимо знакомых.