Александрина Вигилянская - Видимое невидимое. Рассказы

В музее я пробыла не больше десяти минут и вышла оттуда с номером телефона вязниковского краеведа: так я нашла Льва Валериановича, ещё даже не успев доехать до его города. Через полчаса мы уже сидели вместе за столом у него на кухне, он листал толстую папку с архивными документами и историей «вигилянского» рода, напечатанной на машинке. Лев Валерианович восстановил свою генеалогию вплоть до мелочей, у него были сведения и о родственных Вигилянским фамилиях – Скипетровых, Авроровых, Кантовых – священников, служивших во Владимирской губернии, от Мурома до Гороховца. Он показывал фотографии и говорил, говорил, говорил… О зверствах большевиков, творившихся на владимирской земле, об изувеченных храмах, о мученических подвигах священников: никто из них не пережил 1937 года. Я узнала подробную биографию дьякона Петра, деда Льва Валериановича, могилу которого я нашла меньше месяца назад, узнала и о трагических судьбах остальных «владимирских» Вигилянских, среди которых оказались и канонизированные новомученики. Однако сколько ни всматривался Лев Валерианович в лица на фотографиях нашего семейного альбома, который, разумеется, был у меня с собой, но ничего сказать о них не мог. Стало очевидно, что они принадлежат к какой-то параллельной ветви, и искать их надо в другой губернии.

Я провела у Льва Валериановича целый день. Он разрешил перефотографировать портреты священников из его архива и переписать истории их судеб. Я поймала себя на том, что мне уже и не важно, связаны ли эти прекрасные люди с нашим родом: это осколки нашей общей многострадальной истории, которую мы все должны знать. Тем более что 80-летний Лев Валерианович совершил настоящий подвиг, расследуя дела давно минувших дней ещё старыми способами: не имея интернета, на протяжении долгих лет он по крупицам добывал сведения, посылая письма в архивы. Его бесценная папка просто лежит в ящике его письменного стола, и эти материалы до сих пор никому не известны. Я предложила ему отсканировать все страницы, перенабрать текст на компьютере, чтобы сделать его доступным всем нам, чтобы гигантская работа не пропала даром, не потерялась, не канула в Лету. Эти слова растрогали Льва Валериановича до слёз – пожилой человек сидел напротив меня и плакал. Ему казалось, что прошлое никого не интересует, и моё внимание было для него счастьем. С тех пор прошёл год, насыщенный событиями, о которых речь впереди, и я чувствую, что настало время вернуться в Вязники с ноутбуком, сесть за письменный стол Льва Валериановича, провести несколько дней за несложной работой и дать ей новую жизнь, сохранив для всех нас и наших потомков. И конечно – тем самым хоть как-то ответить её проникновенному автору на его открытость и гостеприимство, принести ему благодарность за труды, за возвращение и хранение нашей памяти…

Мстёра

Уехав из Вязников, я, разумеется, сразу написала об открывшихся мне потрясающих судьбах, в которых отразился весь наш кровавый ХХ век, наша общая боль и вина. И меня засыпали письмами. Получилось так, что, не найдя ответов на свои вопросы, я случайно, сама того не подозревая, нашла ответы для других. Через меня люди находили своих предков, восстанавливали лакуны в семейном древе, обретали свою историю. Многие ездили в Вязники ко Льву Валериановичу и возвращались с ответами. Меня это поразило: я поняла, почему не могла усидеть на месте, почему так стремилась в чужой город, наобум, наугад, и откуда эта непреодолимая тяга, которой я не могла найти объяснения. Человек, творя свою судьбу, будучи орудием в руках Божьих, может чудесным образом, даже не зная об этом, влиять на судьбы других людей, стать проводником и посредником, звеном в общей цепочке Промысла, в которой мы все незримо связаны друг с другом. И именно в этот момент я впервые, на собственном опыте убедилась в существовании уже упомянутого мной невидимого пути сотворчества Бога и человека, которому мы все удостоены приобщиться в нашей жизни. Мне казалось, что одного этого уже достаточно, чтобы уяснить себе дивный смысл тайного предчувствия, родившегося столь неожиданно и внезапно в моём сердце. Но меня ждало новое открытие, которое обрушилось на меня буквально через считаные дни после чудесной поездки в Вязники.

Вигилянский Лев Валерианович, краевед