Александрина Вигилянская - Видимое невидимое. Рассказы

С этого дня я не могла найти себе покоя. Я знала, что Вигилянские – фамилия консисторская, и было очевидно, что дьякон из Владимирской губернии как-то связан с нашим родом, происходившим из священников. Но как? Какую он прожил жизнь? Кем он приходится всем нам – нынешним Вигилянским? И зачем он напомнил о себе сейчас? И почему именно мне? Эти вопросы повергли меня в совершенно новое состояние: у меня не получалось пройти мимо и продолжать жить дальше как ни в чём не бывало – мне непременно нужно было найти ответ. Во мне поселилось отчётливое чувство, что незнакомый дьякон с прекрасным лицом меня зовёт, призывает к каким-то шагам, словно хочет, чтобы о нём непременно узнали.

Вязники. Покровская церковь

Вязники. Могила дьякона Петра

Конечно, я поделилась загадкой с папой, протоиереем Владимиром Вигилянским, и с братом Никой – дьяконом Николаем. Но ни папа, ни брат, так же как я, ничего не знали о могиле за алтарём вязниковской церкви. Зато Ника упомянул о старом семейном альбоме и о сохранившихся там дореволюционных фотографиях наших предков, священников Вигилянских, о которых, кроме подписанных имён, тоже ничего не было известно. Альбом когда-то принадлежал покойной папиной двоюродной сестре Елене, и несколько лет назад Ника чудом добыл его у дальних родственников, которым альбом оказался не нужным. Почему-то эта история прошла мимо меня, и я кинулась к родителям – скорее разглядывать неведомые картинки из прошлого.

Я была потрясена: альбом начинался с фотографий конца ХIХ века, с серии портретов моего прапрадеда, протоиерея Алексея Вигилянского – величественного седовласого старца с роскошной белой бородой, дальше следовали фотографии его жены Анны Вигилянской, моей прапрабабушки, их красавицы-дочери, Ольги Алексеевны, с детьми и мужем, Дмитрием Губиным, а потом – уже тех их потомков, о судьбах которых нам было более или менее известно.

После знакомства с этим загадочным фотоархивом вопросов стало гораздо больше: где жил мой прапрадед, священник Алексей? В каком храме он служил? Жива ли эта церковь сейчас? Как складывалась его жизнь? Вообще, кто он такой? Кем были его предки? Как связан он с вязниковским дьяконом Вигилянским? И зачем всё это вышло из-под спуда именно теперь? Почему это происходит со мной? Почему всё это вдруг стало так важно – разгадать, узнать, поднять на поверхность? Это было не просто любопытство и не только зов крови: я чувствовала, что должна воскресить эту память и что это необходимо не только мне. Мне казалось, что за моими поисками кроется что-то великое – какое-то благословение Небес и Сила, и Слава. Такое творилось со мной впервые – это было предчувствие чудесного , от которого нельзя отмахнуться. Я стала молиться – записала в помянник имена всех неведомых Вигилянских, и мне уже казалось, что они рядом, прямо здесь, со мной, и мне помогают, и времена сомкнулись.

Вигилянские. Прапрадед прот. Алексей

А дальше начались чудеса. Я набрела на родоведческий сайт, где нашла целый форум о священниках Вигилянских, служивших в ХIХ–ХХ веках во Владимирской губернии. Выяснилось, что в Вязниках до сих пор жив краевед Лев Валерианович Вигилянский, внук того самого дьякона, могилу которого я обнаружила. Ни телефона, ни адреса краеведа-однофамильца на сайте не было, но я была уверена, что его найду. В ближайшую же субботу, едва дождавшись рассвета, я снова отправилась в Вязники, рассчитывая разведать о Льве Валериановиче в местном краеведческом музее. Но на подъезде к Вязникам я поняла, что приехала слишком рано, и музей ещё закрыт, поэтому свернула в соседний городок с прекрасным названием Мстёра: на форуме упоминались священники Авроровы, родственники Вигилянских, которые там служили.

Вигилянские. Ольга Алексеевна, Дмитрий Губин

В городе Мстёре нет краеведческого музея, зато есть музей мстёрских мастеров – они славились искусством росписи шкатулок. Музей тоже ещё не открылся, но зато я попала в это раннее нежное июньское утро с кувшинками на тихой реке Мстёре и с куполами храмов в рассветном летнем небе. Я бродила по берегу, смотрела на отражения двух мстёрских монастырей, которые только недавно восстановили после советской разрухи, и молилась – даже уже не о том, чтобы найти родственников, а о том, чтобы научиться благодарить: я совершенно отчётливо чувствовала, что Господь рядом и что происходит какой-то великий поворот – воскрешение памяти, как будто вступил в действие закон равновесия-восполнения, и прошлое возвращается, и забытое оживает.