Федор Гедз - Дубовая Роща II

– Дорогой внук, в нашей жизни конец для нас – лишь смерть. Только смерть неизменна, необратима. А теперь принеси мне чашечку черного чая и плесни туда немного виски.

Прошел еще час. За домом стемнело окончательно – на пустые улицы города упала долгожданная немая ночь, усыпанная вкраплениями крохотных кристаллов серебра.

Дед вместе со своей женой моментально уснули в отдельной комнате на втором этаже, оставив мать Сашки в гордом одиночестве смотреть местное телевиденье в просторном зале гостиной. Найдя какой-то скучный канал про животных с монотонным голосом старого ведущего, она во мраке дома, где остались гореть лишь тусклые настенные светильники, словно приторно-сладкое желе, растеклась по всему дивану, закинув оголенные ступни ног на рядом стоящий чайный столик. Сашка все ждал друга, изучая новый лук.

Наконец раздался долгожданный звонок. Аккуратно сложив подарок в подготовленный заранее ящик комода, парень спешно спустился к порогу. Выходя из дома, Сашка бросил напоследок, что скоро вернется, на что измотанная мать лишь кивнула.

На улице перед домом уже ждал заведенный автомобиль, освещая яркими фарами дорогу впереди себя. Сашка сел справа от друга.

– Поехали, покатаемся. День выдался откровенно унылым, но я-то знаю, что тебе сейчас действительно необходимо, – подмигнул водитель.

– Тронули.

Они мчались вдоль расплывающихся по бокам уличных фонарей-светлячков, мчались мимо еще горящих пятничных окон, мимо цветников, пустых скамей, мимо неторопливо гуляющих по летним теплым тротуарам пешеходов, мимо угольно-черных нитей проводов, кислого смеха, помоек и скептических презренных взглядов, мчались, обгоняя тяжелых стальных жуков, обгоняя пену облаков, время, страх, меланхолию, мчались под стихию музыки. Когда они выбрались на серпантин, ведущий к заброшенному авто-кинотеатру, Сашка окинул город, что теперь превратился в черное импрессионистическое месиво. Это не его дом – это место, где он лишь существует. Каждый день он чувствовал манящий зов леса. Страстные, ноющие стоны зеленой стены молили своего избранника вернуться в крепкие объятия дикого мавзолея природы, чтобы вновь воспеть ядовитую красоту смертельного гипноза шипящих деревьев и извилистых троп.

Добравшись до просторной парковки, выстеленной из бетонных плит, на стыке и из трещин которых прорастала жесткая трава, парни остановились около обрыва. Место здесь было безлюдное – ничего кроме самих плит и пары ржавых, раскуроченных и изрисованных красками граффити автомобилей не осталось, а лес, что оцеплял забытый кинотеатр с трех сторон, из года в год пожирал его, переваривая железо и выплевывая ветром пластиковые стаканы. Заглушив гулкий двигатель, друзья уселись на крышу машины и закурили, глядя на оставленный внизу город. Они молчали. Им не нужно было слов, чтобы понимать друг друга. Лишь музыка, доносящаяся из колонок передних дверей и багажника, разрывала тишину.

Неожиданно прямо из-за их спин ударил ослепительный свет. Друзья обернулись в замешательстве – в их сторону кто-то ехал. Переглянувшись между собой, они с нетерпением стали ждать незваных гостей, предполагая, что это были либо их товарищи, либо какая-нибудь влюбленная пара. Другие аборигены этой территории добирались сюда на своих двоих и обычно днем, реже – поздно ночью или на рассвете.

Безымянная машина остановилась в нескольких метрах от них. Парни тут же сползли с крыши. Друг Сашки выключил музыку, и они оба, стоя неподвижно в предвкушении представления гостей, стали присматриваться к пожаловавшим людям. Но из-за резкого света, бьющего прямо в лица, было невозможно хотя бы краем глаза разглядеть тех, кто был внутри. Но к счастью, те долго не заставили себя ждать. Обе двери – водительская и пассажирская синхронно распахнулись, и две полутени, два серых силуэта медленно вышли на свет, встав перед капотом своего автомобиля.

Сашку перехватило волнение, а его друг лишь закурил еще одну сигарету и с наглой ухмылкой отвернулся в сторону, оставляя Сашку и гостей наедине.

– Здравствуй, Саш, с днем рождения, – поприветствовала его спокойно и немного стесняясь торжественно, с виновной улыбкой Грета.

Сашка нервно кивнул. Она совсем не изменилась с момента их расставания около полугода назад. Среднего роста, стройная, с подтянутой элегантной фигурой, свойственной только принцессам из сказок. Ее робкое лицо, длинные пламенные волосы, стелящееся сначала по узким плечам, а затем плавно облегающие упругую грудь, словно настоящие языки пламени озаряли все вокруг под дуновением ветра, ее властные глаза пронзали насквозь саму душу, а губы – нежные, неприкасаемые губы играли на чувствах своим желанием хотя бы раз в жизни поцеловать их. Она смущенно стояла перед Сашкой, не зная, что больше добавить.