Д. Ман - Солнечные яблочки

– Да, она всегда говорила, что всё помнит: и ангела – не ангела, и мамину улыбку, и даже сорочку в цветочек, в которой была мама…

– Так чем же она болела?

– Я тебе позже расскажу, это долгая история, а мы уже подъезжаем.

Пансионат находился за городом, километрах в пятидесяти. Он стоял на берегу небольшой речки, а вокруг раскинулся парк. «Хорошее место», отметил я про себя, «Насте наверняка нравилось…»

– Ого, сколько машин у входа… Сегодня что, день посещений?

– Посещать можно в любой день, но машин больше в выходные.

– Смотри, реанимационная машина… а вон там люди в военной форме…

– Я вижу машину из института мозга…

– Откуда ты знаешь?

– Знаю, видела её уже здесь.

– Наверное, умерла какая-нибудь шишка из бывших военных.

– Нет. Это из-за Насти. Пойдём, я вижу Евгения Борисовича.

– А кто это?

– Это учёный из института мозга. Он наблюдал Настю.

– Мама, а Настя знала, что мы с Ритой расстались?

– Да. Я недавно её навещала и рассказала.

– А как она отреагировала, удивилась?

– Нисколько. Сказала: «Всё так и должно было быть, всё идёт своим чередом…»

Проходя мимо машины с надписью «Реанимация», я услышал разговор санитара с водителем:

– Приехали, а реанимировать некого…

– Как это?

– Тело сгорело…

– А чего мы здесь столько часов торчим?

– Врачи должны выписать свидетельство о смерти, а писать не знают что. Ждали криминалистов и этих головастых… учёных из института.

Мама уже подходила к пожилому мужчине в белом халате, и я поспешил за ней.

– Здравствуйте, Евгений Борисович. Знакомьтесь, это мой сын Данила.

– Рад Вас видеть, Виктория Ивановна. Я знаю, Вам сообщили, Насти нет. Что-то из ряда вон… Самовозгорание… Вы, наверное, о таком читали…

– Читала, но не верила…

– Я тоже, пока не увидел. Ничего не осталось, только пепел и одежда. Криминалисты всё собрали.

– А как быть нам… ведь нужен какой-то документ, подтверждающий смерть… и похороны нужны…

– Пройдёмте в здание к главврачу пансионата, там вам напишут документ. А урну с пеплом… это ведь и есть прах, отдадут после исследования.

Я шёл в полной прострации… «Самовозгорание… оказывается, такое бывает на самом деле. Насти нет, даже её тела… не попрощаться… Хотя, если верить в самовозгорание, то надо верить и в то, что ночью приходила Настя, прощалась… и никакой это был не сон». Мама посмотрела на меня и, видимо, заметила, что я не в себе.

– Даня, посиди в приёмной, я тебе потом всё расскажу.

Я уселся на диван. Новости ошеломляли. Было о чём подумать. Пока я ждал, какая-то сухонькая старушка несколько раз заглянула в приёмную, а потом, заглянув, спросила:

– Извините, Вы случайно не Данила?

– Да.

– Настин племянник?

Я кивнул.

– Можно Вас на несколько минут? Понимаете, мы были с

Настей дружны. Наши комнаты рядом.

Я вышел из приёмной. Старушка продолжила:

– Когда у Насти не было этих её приступов, она была прекрасным и обаятельным человечком. Много умела и знала… Такая доброжелательная… ну, Вы и сами должны это знать. Меня, кстати, Ариной Васильевной зовут.

Я знал, обаяния Насте занимать было не нужно.

– И вот вчера утром она зашла ко мне и попросила об услуге: «…Когда меня не станет, передайте, пожалуйста, вот это моему племяннику. Его Данила зовут». «Как же я его найду?» – спросила я. «А его искать не придётся. Он обязательно здесь появится». Потом я ей сказала, что рано ей о смерти думать. На что она мне ответила: «А я о ней и не думаю, её вообще нет». Вот эта коробочка, что в ней, я не знаю.

Я взял коробочку. «Посмотрю дома…» Арина Васильевна вздохнула.

– Вот я и выполнила её просьбу… не могла никак подумать, что это произойдёт так скоро… Она и раньше говорила, что смерти нет. Все уходят туда, куда хотели бы попасть или их отправляют… Но вообще все свободны в своём выборе. Надеюсь, она ушла именно туда, куда хотела…

– Спасибо, Арина Васильевна.

– До свидания. Я пойду.

Я кивнул и вернулся в приёмную. Мама как раз выходила из кабинета главврача.

– Всё, выписку о смерти я получила, осталось получить свидетельство.

– Какова причина смерти, что они написали?

– Сердечная недостаточность… неужели ты думал, что напишут «самовозгорание»… Поехали домой.

– А какая всё-таки у неё была болезнь?

– Никто не знает.

– Как… столько докторов и учёные…

– Не смогли определить… впервые с таким столкнулись. Я теперь думаю: а была ли она больна? Вдруг всё, о чём она рассказывала, не выдумки…