Эрика ДОН - Жизнь за вычетом тебя

– А теперь предлагаю выпить за здоровье моего единственного внука! – отец поднял очередной бокал.

– За меня! – обрадовался Томми и чуть не залез на стол от важности.

– Сиди же ты спокойно, сын, – Уэсли сгреб его своей большой рукой и усадил к себе на колено.

– Расти здоровеньким, малыш! – сказала мама.

– И счастливым! – добавила Ева и, наклонившись, поцеловала мальчика в черную кудрявую голову.

– И давайте выпьем за женщину, которая нам его подарила, – сказал Уэсли.

Все выпили, и мама сразу переключила разговор на обсуждение нового проекта реставрации здания местного музея. Так тоже было всегда. Тема матери мальчика была в этом доме закрытой. А история появления Томми на самом деле была отнюдь небезынтересной. Уэсли, как профессиональный баскетболист, игрок знаменитой команды НБА «Чикаго Булз», очень много колесил по стране, на чемпионате в 1995-м он познакомился с девушкой. Она была из группы поддержки «буйволов», которая следовала за своей любимой командой по всей стране. В том году они выиграли турнир, после чего было веселое празднование победы, девушка буквально соблазнила Уэсли. Хотя мне кажется, он не очень-то и сопротивлялся. Но больше они не виделись, брат даже не помнил ее имени…. А через девять месяцев нам позвонили из родильного отделения одной из муниципальных больниц и сообщили, что мать оставила ребенка, написав отказ от него в пользу отца – Уэсли Бранда. Помню, как растерялся наш отец, т. к. Уэсли был на очередных играх. Мама позвонила мне, а когда я приехал, малыш уже был в нашем доме. Оказывается, мама и Ева забрали его. Отец был непреклонен и настоял на генетической экспертизе, которая и подтвердила отцовство Уэсли Бранда. Так в нашей большой семье появился малыш Томми, названный так в честь деда. Мальчик рос здоровым и смышленым, и вскоре все были буквально влюблены в это кудрявое чудо. Томми шел уже четвертый год, но его мать ни разу не обнаружила себя. Крис и Ева хотели попробовать разыскать девушку, но Уэсли строго запретил им делать это. Он заявил, что сыну не нужна мать, которая вот так запросто отказалась от него. А я подумал вот о чем: а вдруг у матери Томми просто не было средств, чтобы растить малыша? Она знала, что Уэсли – мужик добрый, порядочный, неженатый, хорошо обеспеченный, детей у него еще нет. Может быть, передача сына в его руки – это не жест ветреной особы, а вынужденный, выстраданный факт? Я пробовал поговорить об этом с братом, но Уэсли попросил меня не развивать эту тему, и так как он умел быть очень убедительным, я сдался. По правде говоря, я не думаю, что малыш страдал без материнской ласки: мать и Ева буквально утопили его в своей заботе и любви. Мама вообще считала, что Уэсли просто нужно время, потом он найдет себе женщину, которая станет женой ему и мамой Томми. Но Уэсли не спешил с этим вопросом. Два года назад, после того, как Коби Брайан вышел играть за «Лейкерс» в возрасте 18-ти лет, Уэсли решил, что пора уходить из большого спорта. К тому же ему предложили хорошую работу, он тренировал мальчишек в спецшколе при Пенсильванском Университете и был поглощен любимым делом настолько, что ни на что другое у него просто не оставалось ни сил, ни времени.

Зазвонил телефон. Ева сняла трубку.

– Да. Спасибо. Конечно, он здесь, сейчас позову, – и она красноречиво подмигнула мне. – Это тебя.

Я подошел к аппарату и услышал голос Ванессы.

– Алекс?

– Да, он самый. Привет, соскучилась?

– Еще не успела, – ответила она. – А вот доктор Стивенс, по-моему, очень скучает.

– Что-то случилось? – заволновался я. Джек Стивенс был моим коллегой, и сегодня утром уехал в Мэдисон, чтобы провести несложную хирургическую операцию. Пациент был нетранспортабелен, и Джек выехал в местную клинику.

– Не знаю, он не может тебе дозвониться. Перезвони ему сам.

– Спасибо. Как твои дела?

– Нормально. Пока, Алекс, – и Ванесса дала отбой. Очевидно, с интервью что-то не заладилось, а она была человеком настроения. Я не стал размышлять над причинами ее поведения, достал мобильник и набрал номер Джека.

– Алекс? Здорово, что ты дозвонился!

– Что у тебя, Джек?

– Знаешь, сейчас положение стабилизировалось, но я боюсь осложнений. Очень хотелось бы, чтобы ты был рядом.

– Хорошо. Я сейчас выезжаю.

– Алекс, мне очень жаль, что отрываю тебя от семьи.

– Ладно тебе, чего ты оправдываешься?

– Ты не очень много выпил?

– Оперировать, конечно, не стал бы, – улыбнулся я.

– Спасибо, старик, я жду.