Игорь Бабаян - Черный лабрадор

Маленький Хозяин уже ничего не слышал. Поводок, натянутый до предела и изрядно перекрученный, сообщавший ему о том, что видит и чувствует «сынок», молчал.

На церковной колокольне вновь загудел трофейный набат…

_________________________________________________________________

Рассказ «Черный лабрадор» стал лауреатом 13-го межрегионального фестиваля конкурса «Алтарь Отечества» в 2019 г., а также вошел в шорт-лист международного литературного конкурса «Гайдаровский конкурс – 2016».

Иллюстрации художника Лидии Ивановой

Приключения «айтишкиных»

ИНЦИНДЕНТ

На пути осуществления непрерывного учебно-воспитательного процесса в конце третьей (самой важной!) четверти возникло серьезное препятствие. В 5-м «б»! В бешеном классе! Рядом с учительской! За несколько минут до начала уроков! Менее чем за час до приезда комиссии из РОНО!

Завуч по УВР Лариса Алексеевна рвала и метала. Её маленькие серые глазки прищурились в две щёлочки. – Серёж! – набрала она номер (удалось!) по мобильнику. В силу отдаленности от райцентра, выход с мобильников в райцентр или, упаси боже, в какую-нибудь Москву был не всегда возможен – зона неуверенного приема. Случаются сбои даже при внутрисельском наборе абонента.

– У аппарата, – нерадостно отозвался большими трудами взявший отгул в своем ремцехе бывшего совхоза, а ныне сельхозартели, супружник.

– Тут такое! В 5-м «б»! Мы тута к комиссии готовимся, с ног сбились, ты представляешь, а эти… написали в классе на потолке: «Алина афца»! Углем, ты представляешь!? На потолке!

– Углем? Представляю, Лор, представляю, – нерадостно отозвался бродивший по жарко натопленному дому в трусах супружник, зевая и почесывая широкую, правда, без растительности, грудь.

На самом же деле он орудовал мыслями в другом направлении: вот-вот должен был прибыть «купец» за хряком Сникерсом и с детства любивший деньги Сергей прикидывал как бы получить с мясника подороже. При этом, как и всегда в важной денежной ситуации, брови его нервно подергивались.

– Углем, собаки такие! И где раздобыли-то? Село давно уж на газе… Чего делать? Щас уж комиссия прикатит…

– Уголь? Да в котельной! Там его завались. Да-а… Отзвонись теть Тае. Дело плохое, – продолжая почесывать грудь и подергивать бровями, посоветовал супружник, на самом же деле как раз в этот момент решив, что дешевле, чем за 10 (десять) тысяч рубчиков он Сникерса не отдаст. В этот момент брови его стали подергиваться со скоростью, на которую горазд разве что Сникерс, удирая от очередного «купца».

– Ладно. Ложи трубку! Теть Тай! – без «пальта» (завуч с детства не особо «заморачивалась» по поводу орфографии и всякой другой пунктуации) выйдя в заснеженный школьный двор и удостоверившись, что рядом никого нет, набрала она родственницу. К слову заявить, данная родственница на самом деле была не просто родственница, а родственница-методист РОНО, причем с большим стажем работы. В силу этой причины, а также несомненных личных достоинств, непосредственно связанных с умением поддержать слабеющий огонек учебно-воспитательного процесса, Таисия Федоровна была непременным участником всех почти комиссий РОНО. – Тут у нас «ЧП»!

Послушав о кручинах племянницы, тетя Тая (она всегда помогала деревенской родне, наперед зная, что Ларочка ее не обидит: мясца – курятинки подвезет, а то и подарок какой из парфюмерии-бижутерии), авторитетно заявила: – Я постараюсь Алексевну подальше от вашей учительской держать, ну и от этих твоих балбесов тоже. Да и ты семечки не щелкай, дай команду рабочему или кто у вас там по этому делу, пусть смоет или замажет как-нибудь.

– Теть Тай! Так ведь на потолке, туда еще долезть надо! Потолки-то у нас, ого, какие высоченные, никакой стремянки не хватит … – Да уж, отгрохала советская власть в шестидесятые, – посочувствовала тетя-методист. И чего? Кто намазюкал – добрался? Вот и ты доберись. Ты завуч или чего? Все. Говорить более не в состоянии. Минут через десять выезжаем к вам. Алексевна уж торопит, а то дорога поганая, снегу навалило за ночь. Не ранняя весна, а поздняя зима, прости Господи…

В 5-м «б» между тем начинался урок английского. Матерый педагог Кирилловна, немало повидавшая на своем долгом учительском да и не только учительском, веку и, казалось, давно уж разучившаяся чему-либо удивляться, все же была крайне озадачена появлением крупной и неграмотной надписи на потолке: «АЛИНА АФЦА».

– What`s this? (Что это? – здесь и далее плохой английский) – пытаясь, как положено, взять ситуацию под контроль, произнесла, заметно нервничая, и при этом почему-то поправляя белокурый парик, Кирилловна.– How bad! (Как это плохо!) Кто посмел это натворить? – из-за волнения и невеликого словарного запаса, перешла она на родную речь, теперь уже нервно дергая парик, – Руслан, ты?