Игорь Бабаян - CCP

«Великой эпохе нужны великие люди. Но на свете

существуют и непризнанные скромные герои,

не завоевавшие себе славу Наполеона…»

Ярослав Гашек, «Похождения бравого

солдата Швейка».

О чём эта книга? О юных годах, о молодости, о периоде заблуждений и поступках, за которые впоследствии становится стыдно. Об эпохе, которую ныне модно именовать застоем, но которую наши герои, выходцы из СССР, воспринимали, как вполне подходящую среду для того, чтобы живо, весело провести студенческие годы, не обращая внимания на дефицит всего и вся и скучая, если в дефиците вдруг оказывались милые их сердцам шутки и приколы.

В отношении «временных вкраплений» 70-х годов хочется предостеречь пытливого читателя от скоропалительных, далеко идущих выводов, допустим, о том, что эсэсэровцы совершили в отношении двух особо их ничем не обидевших, хороших, то бишь интеллигентных и законопослушных молодых людей, глубоко безнравственные деяния. Не следует уважаемому читателю также спешить и с судом «скорым и правым», а лучше предаться зрелым размышлениям, ибо, как известно, совершив скорые и далеко идущие выводы, легко впасть в грех заблуждения. Ведь поистине самой большой, либо, если желаете, изначальной ошибкой иных критиков истории, в частности, следует считать тот факт, что они (иные критики) так и норовят рассмотреть явление лишь в плоскости морали и нравственности, вырвав его (явление) из контекста эпохи. И тогда, вспомнив культовый советский фильм «Доживём до понедельника», впору согласиться с фразой главного героя: «Вот послушаешь вас и решишь, что Историю вершили одни двоечники!».

Кроме того, нельзя не брать в расчёт, что «СС-«Р», состоявший из пяти друзей студентов-русистов, квартировался на территории, именовавшейся недругами советской власти «островом невезения».

Резиденты «проклятого острова», где, как известно, не было календаря и не рос кокос, а также не ловился крокодил, на фоне чего происходили и другие, не менее трагические события, принуждены были в силу специфических обстоятельств безоговорочно подчинаться писаным и иным правилам, придуманным вождями. Иначе легко было загреметь в ментовку, как это и случилось с двумя нашими героями. Мало того, им («островитянам»), как свидетельствует всемирная летопись, приходилось очно и заочно одобрять всё, не исключая и самые одиозные решения партвожаков. В том числе и очередную высылку с «острова» в лучший мир очередного недовольного не только отсутствием календаря, но и неудовлетворительной урожайностью кокоса, а также малорезультативной охотой на крокодила.

Выпроваживая очередного аборигена, подвергшего сомнению необходимость культовых охот на крокодилов либо непременное выращивание на острове кокосов, вожди свято веровали, что тем самым оберегают чистоту нравов в своём уникальном, не похожем на другие, племени. Ибо, как гласит «островная» истина, одна паршивая овца способна перепортить всё стадо.

Вот потому-то наши славные, по определению Курта Воннегута, гранфаллонцы и поступили с данными молодыми людьми, не признававшими, как это ни прискорбно, ни существовавших в необъятном гранфаллоне правил ритуальной охоты на крокодила, ни самой «охоты», по суровым законам своего не менее сурового времени.

А посему напрашивается непозволительный с точки зрения неугомонных моралистов вывод: корить славный малый гранфаллон «СС-«Р» за содеянное с антагонистом, всё равно, что недоумевать по поводу отсутствия на «проклятом острове» календаря. Как явствует из сказанного, славные гранфаллонцы не нуждаются в общественном оправдании, поскольку их оправдала сама История, не щадящая молодых(и не только молодых) людей, противостоящих большим и малым гранфаллонам…

Она же (История) распорядилась таким образом, что на склоне лет былые герои былого студенческого союза Виктор и Вард ощутили себя персонами, застрявшими меж двух эпох (большой гранфаллон с человеческим лицом трансформировался в гранфаллон поменьше без упомянутого лица), невольно переосмысливая прошлое (ибо всё познаётся в сравнении) и придавая иное значение былому, соотнося его с современными реалиями.

Сколь скоро сменились исторические декорации! То, за что еще вчера корили гранфаллонцев, оказалось вдруг вполне допустимым с позиций новой морали. Не покидая своей страны, которая прежде звалась СССР, наши герои очутились в ином жизненном пространстве с иным общественным устройством, к которому воленс-ноленс пришлось привыкать, стараясь не вспоминать о прежних моральных и прочих установках, царивших в прежней их жизни и едва ли не заменявших резидентам 1/6 суши религию. Тех самых моральных принципов, что были положены в основу «Морального кодекса строителя коммунизма», и которым они, принимая двойную мораль, откровенно говоря, не особо стремились следовать. Можно ли их осуждать за это? Виноваты ли они в том, что, отправляясь на крокодиловую рыбалку, предпочитали иную добычу? Морально ли это с точки зрения ушедшей эпохи?