Игорь Пронин: Черная Молния

— Феликс Петрович, можно вас на минуточку?

Задумчиво потиравший переносицу высокий мужчина лет сорока не сразу обратил внимание на робкий шепот Нефедова. Через большое застекленное окно он наблюдал за огромной буровой установкой. Ничего подобного Москва не видела никогда. Да что там Москва! Сама планета, кажется, содрогалась в преддверии неминуемого столкновения с этим гигантским жалом.

— Ну что еще?

Помощник скорчил извиняющуюся гримасу, развел руками.

— Да эти, из охраны, ноют. Мол, шефу здесь находиться опасно.

— Виктор Александрович их уже отсюда выслал, в грубой форме. Мне повторять некогда.

— Понимаю, но они же… Может, поговорите с ним?

— Займитесь делом!

Даже если бы Феликс Дворжецкий и верил в опасность, все равно он не пошел бы сейчас к Купцову. Не стоит дразнить хищника, находящегося в шаге от добычи. Порвет — и не таких рвал на пути к этому моменту. А о том, чего стоило мультимиллиардеру Купцову дождаться этого момента, как много потрачено сил, как много поставлено на карту, — об этом Феликс знал больше многих. Скорее всего, больше всех. И чем дальше, тем сильнее обладание этим знанием его пугало. Если бы не азарт! Там, куда сейчас нацелен набирающий обороты бур, будущее не только Купцова, но и тех, кто с ним связан. И, конечно, будущее человечества, вот только не оно волновало Феликса.

Он оглянулся. Шеф сидел в кресле посередине специально выстроенного Центра управления — иначе с такой техникой не сладить, мощности задействованы поистине космические. Да и выглядит все как при запуске ракеты: сосредоточенные инженеры, впившиеся глазами в мониторы, каждый контролирует свой участок. И от каждого зависит успех, поэтому тут собраны лучшие. Все, кого удалось найти.

Купцов заметил взгляд Феликса, недовольно дернул рукой: садись, мол, не отсвечивай. Чувствуя под ногами мелкую вибрацию, Феликс поспешил занять свое место. Бур уходил все глубже, и все труднее давалось ему это путешествие. Космические ракеты преодолевают земное притяжение, а вот эта, направленная в строго обратном направлении, будто отталкивается планетой. Феликс окинул взглядом приборы и сжал зубы. Похоже, что…

— Докладывайте! Добрались, ну?!

Шеф нервничал, хотя заметно это было только самым близким людям. Феликс прикрыл глаза, откинулся в кресле. Вибрация усиливалась, но это пока пустяки. Вот когда дойдет до дела… Хотя фундаменты многих зданий в этой части Москвы наверняка уже пошли трещинами. Будет паника. Если ничего не получится — а Феликс в этом был почти уверен, хотя страстно желал обратного, — придется Купцову многое объяснить некоторым людям. А это снова деньги. Большие деньги. Большие кредиты у очень больших людей. И снова Феликс подумал, что уж слишком много знает. Не стоит раздражать шефа, нужно быть еще аккуратнее.

— Скорость бурения две тысячи оборотов!

Феликс выпрямился в кресле, снова потер переносицу. Может быть, получится?

— До контакта с кристаллическим фундаментом остается десять метров… — Докладывающий инженер даже привстал, как велосипедист на педалях. На лице — напряжение, блестят капельки пота. — Пять! Четыре! Три! Два! Один! Контакт!

Все перестали дышать. Шум, доносившийся в Центр управления от буровой установки даже сквозь стеклопакеты, усилился. Феликс скосил глаза и увидел, как побелели впившиеся в подлокотники кресла пальцы Купцова. Вибрация резко усилилась, где-то зазвенела ложечка в стакане.

Снова заговорил главный инженер:

— Скорость бурения падает. Тысяча восемьсот оборотов… Тысяча сто…

Купцов нервно вскочил с кресла. Феликс, окинув взглядом показания приборов, мысленно собрался. Все, они уперлись, первая ступень свое отработала. Теперь очередь его команды.

— Включайте дополнительные двигатели! — Феликс постарался не показать голосом растущей неуверенности.

— Запуск реактивных блоков, — послушно отозвался Нефедов. Щелкали тумблеры. — Первый. Второй. Третий. Четвертый.

Глядя в напряженную спину шефа, Феликс понял, что тянуть не стоит.

— Максимальную мощность!

— Есть максимальная мощность! — почти сразу отозвался Нефедов.

Секунду висела тишина. Вибрация под ногами не усилилась. Феликс вдруг понял, что ложечка в стакане звенеть перестала. То ли ее убрали, то ли… На приборы смотреть не хотелось. Купцов медленно опустился в кресло — он уже все понял.