Анастасия Данилевская - Точка пересечения

Кафе «Последняя надежда» выплыло перед ними через пять минут. Алекса не раз дивилась фантазии человека, давшего заведению такое пессимистичное название, однако сейчас оно очень даже подходило. Оранжевая краска на металлических углах здания облупилась, а его деревянная основа за 50 лет так сильно покосилась, что, пожалуй, на возвращение кафе былой популярности можно лишь надеяться. «И правда, – подумала Алекса – Последняя надежда то ли на внезапные инвестиции и реконструкцию, то ли на здравый смысл управляющего и экскаватор -разрушитель. Забавно, экскаватор-разрушитель…Вот кому пришло в голову его так назвать?».

– Только не разбей ничего – подколол её Джим и быстро исчез на кухне. Перспектива получить подносом по голове его не прельщала.

Джим работал в кафе посудомойщиком, подрабатывая ещё помощником медбрата в больнице, что Алекса называла пустой тратой времени. Говорила она так не потому что являлась законченной эгоисткой или безнравственным чудовищем, а потому, что, по её мнению, Джим заслуживал большего.

До аварии, после которой они с братом превратились в сирот, Джим учился на бакалавриате, в дальнейшем рассчитывая поступить на медицинский факультет. Однако после первого успешного года и почти сразу после гибели родителей, он бросил учебу. Алекса не видела его почти год после смерти родителей и разочаровалась, услышав от всегда сдержанного на удовольствия брата: «Я расклеился и прокутил все деньги, отложенные на обучение». После аварии, в которой она чудом выжила, врачи год восстанавливали её психологическое здоровье, тогда как старший брат, её опора и защита пытался забыться на алкогольных вечеринках, убежав и от сестры, и от самого себя. Не ожидая подобного от рассудительного, благоразумного Джима, внутри Алексы что-то надломилось и не срослось до сих пор. Её снедали горечь за Джима и одновременно стыд, который ещё именуют разочарованием.

Джим работал на кухне, а Алекса в зале убирала грязную посуду со столов. Работа не пыльная, платили вовремя и для двух только-только повзрослевших людей вполне неплохо.

Где-то около двенадцати в кафе вошел Стив, довольно улыбаясь. Алекса всегда видела эту улыбку, когда друг создавал очередной «шедевр».

– Глянь, Лекс, это что-то невероятное.

Он протянул ей футболку. Алекса стояла перед ним с подносом и ещё несколько секунд её глаза красноречиво перебегали со Стива на поднос и обратно. Но намеки, как и полный неудовольствия вздох не возымели действия и ей пришлось поставить поднос на стол. Всё это время воодушевленный Стив пребывал на границе между припадком отчаянного блаженства и обмороком. Скорее боясь за него, нежели имея желание взять в руки футболку, Алекса сдалась.

В этот раз он изобразил её не на сноуборде, а в обычных ботинках. В руках она держала всё тот же несчастный томагавк, а под ногами лежал незнакомый ей мужчина в черной одеянии и с фиолетовым камнем во лбу. На футболке она выглядела довольной, что подтверждала странная фиолетовая жидкость на томагавке, в которой Алекса сразу признала кровь поверженного мужчины.

– Смотри, вот тот, кого ты должна победить, – затараторил Стив – Я уверен, что именно для него ты, точнее белокурая Алекса, тренировалась.

– Эта вышла хуже всех остальных – буркнула Алекса, возвращая Стиву футболку.

– Ты чего? История продвигается. Теперь ты, заметив его, сразу всё поймешь.

– Уверен?

Стив посмотрел на неё с таким неприкрытым и детским удивлением, что Алекса захотела отвесить ему подзатыльник.

– А тебя не смущает, что у этого мужика фиолетовый камень во лбу?

– Ну…

– И выглядит он как типичный злодей, – сказала Алекса, собирая очередной поднос – В реальности таких не существует, Стив. Ей богу, выходи хоть иногда из своего магазина, иначе скоро свихнешься.

Она протерла стол и отошла от Стива, который тут же поплелся за ней.

– Придет время, Лекс, – начал Стив наставническим тоном – Придет время и ты признаешь себя, как это сделал я.

Алекса поставила поднос на стол расфасовки и повернулась к Стиву.

– Сти.

– Лекс.

Алекса уже собиралась сказать какую-нибудь колкость в своём репертуаре, но застыла на месте. «Спасать мир, наверное, куда приятнее, чем носить грязную посуду» – заключила она про себя, отчего внезапно охвативший её порыв пойти уволиться выглядел не так глупо. Но вдруг в глазах у Лекс прояснилось и тут же волны стыда залили щеки.

Широко раскрытые глаза Стива тут же обратили внимание на перемену в эмоциях Алексы, но прежде чем он успел задать вопрос, она выдала наскоро сочиненный ответ.