Александр Поздеев - Античная юность. Повести, рассказы, пьеса, сценарии

Люся же при тех её словах меня тихонечко ущипнула, и пришлось сдаться на милость победительниц. Но где-то в середине нашей трапезы тетя вдруг обратилась к племяннице как-то уж слишком неуместно официальным, не терпящим возражений тоном.

– Люся, ты уроки приготовила? форму постирала? воротнички подшила? так поди же немедленно.

– Да, конечно, тетя, – покорно согласилась Люся, встала и вышла из комнаты. И едва она вышла, пред носом моим закачался грозный донельзя тетин кулак.

– Ты мне Люсеньку только посмей обидеть, – прошептала она, – убью, золотая она девчонка, да только Бог счастья в жизни не дал, а она в тебя верит, так верит.

– Да знаю, – ответил я, осознав, что тете лучше не возражать. Люся вернулась в комнату, и по лицу её скользнула легкая полуулыбка.

– Теть, мы пойдем? – спросила она.

– Идите, – согласилась тетя и обратилась ко мне, – а вас, молодой человек, я всегда буду рада видеть у нас в гостях. Едва мы вышли в коридор, я крепко прижал Люсю к стене и сурово спросил:

– Ты что, все это специально устроила?

– Что устроила? пусти, мне дышать больно, неужели ты не поймешь, дурак, что твоя Алена тобой попользуется да и выбросит, а по-настоящему тебя любить буду только я. Славочка, я же многого и не прошу и не требую, только поцелуй меня, и можешь идти к своей разлюбезной Алене хоть навсегда. Поцелуешь? Пред обаянием этой влюбленной дурочки невозможно было устоять, и руки мои помимо воли обвились вокруг её талии, а губы коснулись теплой, пламенеющей щечки, в тот момент где-то глубоко внутри меня тугими волнами прибоя забился океан самого сокровенного мальчишеского желания. Как странно, мы с Аленой целовались не один раз, но ничего подобного я никогда с ней не испытывал так как сейчас с Люсей.

– Ну все, – сказал я тихонько оттолкнув её от себя, – не вздумай в школе подавать мне знаки внимания, захочешь встретиться – изволь, но на другом краю города…

– Дурак, – вдруг произнесла она очень сурово и пошла вниз по лестнице.

В тот день была ответственная контрольная по физике, но писать её совсем не хотелось, ничего не хотелось, когда же вы придете, долгожданные каникулы? Я сидел у окна, и с высоты пятого этажа хорошо просматривалась пьяная, давящая друг друга, матерящаяся очередь за крайне дефицитной в те годы водкой, вот двое в хлам пьяных парней уже сцепились в драке, честное слово, если бы не этот магазин, я умер бы со скуки.

– Петров, о чем опять замечтался? – окликнула меня физичка, – до звонка десять минут. Вернувшись к реальности, я обернулся к сидящей сзади Аленке, но та недовольно на меня зашипела, потому что считала, в учебе каждый отвечает за себя сам, тоже мне принципиалка. В поисках спасения я бегло осмотрел весь класс и остановил взгляд на Люсе, которая сидела одна на самой последней парте, только было похоже, что не физику писала она, а новые стихи, и до самого звонка я так и не смог оторвать от нее взгляд, от её челочки, свисающей до самой тетради, от лучистых глаз, видящих то, чего никогда не увидит обычный человек. Прозвенел звонок, Люся оторвалась от тетрадки, увидела мой чересчур навязчивый взгляд и улыбнулась так, что сердце мое застучало раза в три быстрее.

– Так, так, – проговорила печально физичка, увидев мою пустую тетрадь, – что делать будем, Петров? в ПТУ собираешься? это можно устроить.

– Анжела Петровна, он исправит, – затараторила Алена, – дайте шанс, я им сама займусь.

– Петров и Мухина портят мне все показатели, – произнесла учительница, – один мечтатель, другая хочет, видимо, Пушкина затмить, что ж такое делается? на все исправления даю вам три дня срока. Рассказова, ты отвечаешь головой… Едва мы вышли в коридор, Алена с негодованием набросились на нас, и гнев её был ужасен.

– Ну что, собирать совет что ли по поводу вас? вы у нас два бельма на глазу…

– Не нужно, – улыбнулся я, – пойдем все втроем в парк после уроков, погуляем и обсудим наши дела.

– Ну, не знаю, – пробурчала Алена, – хотя, почему бы и нет, уроки закончились а разговаривать действительно лучше на свежем воздухе, идем!

Втроем мы вышли из школы и словно по молчаливому единомыслию повернули в сторону нашего любимого парка, причем мои девчонки совсем не возражали, когда я, встав между ними, взял под ручки и одну, и другую. Шутя, и я, и девчонки разыгрывали походку трех персонажей из любимого всеми честными школьниками Советского Союза фильма «Мы из джаза», прохожие оглядывались на странную троицу и, заразившись позитивным настроением, сами начинали приплясывать. В общем, к тому моменту, когда мы очутились в парке, Алена благополучно забыла о своем гневе и, пританцовывая, напевала мотив незатейливой песенки, настроение её разошлось не на шутку.