Игорь Москвин - Зной над Саур-Могилой

– Это понятно, – подал голос Насреддин, – а что этот, – он кивнул в сторону обелиска, – докладывает?

– Говорит, что в той вон посадке, – Медведь посмотрел в сторону Снежного, – зашевелились. Так что, Веня, напряги свой музыкальный слух.

– Я… – Менчинский засопел, в прошлое дежурство на кургане он так сладко заснул, что командир вначале обозлился на подчинённого, а потом сам сел и до конца отстоял за Веньку на посту, но потом, конечно, нерадивый боец обрёл по полной программе. Урок пошёл на пользу.

– Да ладно, – подмигнул командир, – кто старое помянет… – Потом тяжело вздохнул, – дежурство по графику и никаких вольностей мне. Они, – он опять указал подбородком в сторону противника, – только и ждут наших ошибок.

Саур-могила возвышалась над относительно ровной степью курганом в почти триста метров и была видна чуть ли не с расстояния в сорок метров. Поэтому оставалась хорошим наблюдательным пунктом. Немного большим семидесяти лет здесь проходили ожесточёнными бои между фашистскими войсками, занимавшими господствующую высоту, и советскими, которые сделали попытку сбросить противника в вершины. Тогда всё удалось, конечно, не без потерь.

Теперь находящиеся на кургане наблюдали, как в километрах пяти из Григоровки по направлению к Мариновке и дальше в Луганскую область шла украинская бронированная техника, словно намеривались воевать не с взявшими в руки оружие шахтёрами, рабочими, учителями, а с вооружёнными до зубов воинскими регулярными частями.

Обелиск из железобетона, поставленный полвека назад в память кровопролитных боёв, возносился над курганом ещё на тридцать шесть метров. Вершина стелы представляла собой площадку, обрезанную под углом сорок пять градусов. Вот на ней и лежал наблюдатель, который фиксировал проходящие колоны и вспышки выстрелов, давал сигнал вниз, чтобы бойцы успели спрятаться от летящего снаряда, ведь время подлёта было высчитано до секунды.

Вера, лежавший на площадке, наблюдал, как на блок-пост украинцев, находящийся между Тараном и Дмитровкой прибывают танки, как вертолёты на низкой высоте барражируют вдоль дороги.

– Ребята, – сквозь шипение раздался голос Вера, – здесь к нам в гости две беэмпехи прут. Надо бы их встретить, а то, словно на прогулку собрались.

– Встрэтым, – поднялся до того времени молчавший Грузин, получивший прозвище по национальности, хотя имел интернациональное имя – Георгий. Он, на самом деле, был грузином, уехавшим из родной страны, когда к власти пришёл Мишико Саакашвили и начались гонения на неугодных. Невысокого роста коренастый с чёрной жёсткой шевелюрой волос на вид молодой парень, но на самом деле зимой отметил тридцать седьмой день рождения.

– Помощь нужна? – Кто-то спросил, но Венька не заметил кто.

– Я сам, – и добавил, – у мэня ест чэм их встрэтыт, – Георгий удалился.

– Ну, да, пока наш славный Грузин занят делом, – Семёныч почесал нос, – укропский Аника-воин наставляет солдат: «Паны-солдаты, наша техника сделана по последнему слову науки и оснащена новейшим компьютером». «Господин офицер, а у компьютера какая скорость?» «Для особо бестолковых повторяю, компьютер движется со скоростью танка».

Окружающие засмеялись.

– Считайте, теперь наш Георгий отправит в утиль два укропских агрегата – беэмпеху и компьютер… – сказал Венька.

– И парочку терминаторов.

– Ну, да, Веня, ты думаешь, у них компьютеры установлены?

– Не-а, – бывший студент покачал головой, – я думаю, до сих пор у них машины на педальном ходу, они же коммерсанты, всё пустили на продаже.

– Ну, да, даже страну, – с горечью добавил Семёныч.

БМП приблизились довольно близко, видимо, управляли ими только, что прибывшие призывники, не испытавшие на себе, что такое летящая пуля или снаряд. Вот и захотели показать удаль, мол, возьмём высоту с налёта.

Грузин отошёл подальше, чтобы звук выстрела не так ударил по ушам, сидящим рядом бойцам.

Ниже ста метрами находился первый пост, в котором несли дежурство трое – Камчатка, Савва и Дед, все из пулемётного расчёта. За прошедший месяц, когда каждые несколько дней менялись и проходила своеобразная ротация. Заступившая смена три дня охраняла подступы к кургану, потом следующая. Никто из нынешней не считал, в который раз сидят в окопах или брошенном кафе у мемориала.

Никогда украинцы не бросали в атаку технику, а если бросали, то как-то лениво, словно засевшие на вершине добровольцы их не беспокоили. Вроде бы наблюдают, но особого вреда не наносят. Дальнобойных пушек нет, а пукалки, которые они имеют. Могут напугать только местных ворон. Так считали командиры ВСУ.