Сергей Латышов - Больная мысль. Сборник рассказов

– Так вот, больная мысль рождается в поражённой материи. В природе её не так уж и много, но временами образуется извращённая материя. Естественно она излучает извращённые или больные мысли. Теперь вы должны понять, почему психических заболеваний в следующем столетии станет намного больше. Двадцать первый век будет веком экологических катастроф. Мутация материи станет обычным делом. Как грязный эфир, всё вокруг будет заполнено больной мыслью. Её и сейчас то легко встретить. Ни один человек не застрахован от неё. Она приходит без спросу, завладевает нашим рассудком и точит, точит мозг до умопомрачения. Вначале мозг сопротивляется и временами у человека наступают умственные просветления, но в конце концов человек полностью попадает во власть извращенной мысли. Он теряет связь с реальным миром и навсегда остается…

Я уже не слушал. У меня от его мрачных прогнозов пошла голова кругом. Мне представилась больная мысль большим летающим насекомым, что-то подобное комару, но только большим, большим и вместо хоботка у него сверло. Этот комар-больная мысль стремительно подлетает к человеку и сев ему на голову, начинает её сверлить, человеку больно, он кричит…

– Так это получается, что я тоже могу ни с того, ни с чего сойти с ума? – с глупейшим выражением лица спросил я.

– Конечно. – спокойно и просто ответил мистер Пристлей, будто я у него спросил о том, что пил ли он сегодня за завтраком чай.

Тропинка пошла серпантином под спуск. Из первой же глубокой лощины на нас дыхнуло сыростью. И может быть по этому у меня по коже пробежал холодок? Именно поэтому, а не от спокойных слов моего спутника.

– Безусловно, немаловажную роль играет состояние человека. Если его психика истощена нервными пере напряжениями, то и сопротивляемость мозга снижена, и у такого человека шансов заболеть довольно много…

Я больше не мог его слушать. А он продолжал и продолжал говорить. Говорить о том, что человек не может избавиться от больной мысли, так как ещё не научился управлять своими психическими процессами; что нужна огромная духовная сила, чтобы выслать из сознания, утвердившуюся в ней, больную мысль. А я шёл рядом и терпел. Мне начинало казаться всё это бредом. Для себя я полностью отверг его гипотезу, и не знал я тогда, что с ней мне еще предстоит встретиться.

Вскоре после этого разговора, примерно через неделю, я закончил заказанные мне очерки о северной Италии. Я провел прекраснейшее время в своей жизни и с грустью покидал гостеприимную страну. Начинался туристический сезон и по этой причине мистер Пристлей тоже засобирался домой. Но я уезжал раньше и он мне даже немного завидовал. Может быть он соскучился по дождливой Англии, а может быть жалел, что в моем лице терял единственного своего студента; студента довольно странной философии.

II

Красное, синие. Красное, синие. Зеленое, коричневое. Красное, синие. Оранжевое, голубое…

Не врите. Вы не могли различать цвета. Вы по-другому устроены. У вас нет глаз. Это всё неправда, что вы живые…

Ха-ха… Но солнце то есть. Есть его лучи. Есть свет. Конечно, мы его чувствуем по-другому, но он же есть. Есть и его оттенки. Это уже твой мозг даёт им названия…

Это всё обман. Этого ничего нет. Я просто устал и это мой бред. А когда я проснусь…

Красное, синие. Но ты вовсе не спишь. Жёлтое, черное. Присмотрись внимательнее, ты вовсе не спишь. Красное…

Пусть я не сплю. Но я устал. Мой мозг устал. Каждая его клеточка устала, а вы мешаете…

Ага, значит ты признаешь, что мы есть. Оранжевое.... Мы рады за тебя. Мы рады, рады, рады…

Вас нет. Нет и не может быть. Мой мозг устал, вот он и несет эту чепуху. А я один. Один здесь. Вас нет рядом. Я один, один…

Красное, синие. Он один! Посмотрите на него, на одного. Видите ли он один. Может быть ты еще и скажешь: кто ты такой один есть? Желтое… Красное, синие. Ты не знаешь: кто ты такой? Но мы сейчас тебе подскажем, подскажем. Красное, синие…

Я сейчас вспомню. Не мешайте. Я…

Красное, синие. Мы тебе подскажем. Мы тебе подскажем. Ты один из нас. Ты один из нас. Зелёное…

Я вспомнил!

Ты один из нас. Ты один из нас. Красное, синие, зеленое. Ты один из нас, ты один из…

Я вспомнил! Вспомнил! Я Артур Берт! Я Артур Берт! Я вовсе не один из вас. Я Артур Берт. Я Артур…

Я стоял у зеркала и радостно кричал своему отражению: кто я такой. И только через минуту я смог опомниться. Я застонал и схватившись за голову, упал в кресло. Мне было страшно. Это был уже второй приступ. И он начался также как и первый, как то незаметно, будто что-то постепенно, постепенно втянуло меня в дискуссию, сумасшедшую дискуссию со своим собственным разумом. И я понял, что был болен. Болен больной мыслью. И всё меньше и меньше мне оставалось быть не сумасшедшим. С каждым разом, приступы будут всё длиннее и длиннее, и со временем сольются в единый не прекращающийся кошмар. И мне не вырваться из него. Я буду обречен на существование в четырёх стенах оббитых мягкой резиной, может быть в смирительной рубашке или даже крепко привязанный к больничной койке…