Антонина Евстратова - Камышенские сибирячки

Она томно опустила глаза.

Илья положил свою литовку, неуклюже подсел с боку к Матрене, как бы нехотя коснулся предплечьем ее спины, внутри его тела мгновенно прошла волна.

Она отодвинулась в сторону.

Обедали молча, Илья с Игнатом перемаргивались, переглядывались.

Матрена ловила на себе их взгляды, из за чего румяные её щеки приобрели более красный цвет. Ей стало ясно, мужчины вели о ней разговор. Ничего не говоря, она обтерла руки, поправила платок на голове, бросив на них обсуждающий взгляд, резко поднялась, и пошла к своим женщинам, оставив друзей одних.

– Вот как, даже слова не сказала, вскочила и ушла! – буркнул Игнат.

– Я бы тоже ушел! Ты думаешь, она не заметила, что мы с тобой ненормальные? Эта женщина мудрая, видит нашего брата насквозь! Тем более, после моего предложения выйти за меня! – с досадой сказал Илья.

– Да, как не понять?.. Ну, Илья, соглашусь с тобой, правду ты рассказал о ней! Ты видел, какого цвета у нее глаза?

Илья усмехнулся.

– Нет, не видел! Да эти глаза всегда перед моими глазами!

– Да, настоящий изумруд! – согласился Игнат, – а носик, как нарисованный, губы притягивают к себе словно магнитом! Вот все при ней, и рост, и фигура, ну, прям для меня! – почесав свой крутой подбородок, взглянул на друга.

– Теперь вот думаю, не попробовать ли мне? – сказал Игнат, не то всерьез, не то разыгрывал друга.

– Да ты охренел! – загремел своим басом Илья, выпучив зеленые глаза.

– А, что, почему бы мне не испытать свое счастье? В отличие от некоторых я не сплю с Феней! – укорил его Игнат, – из-за Фени она все равно откажет тебе! А теперь, как я увидел её, и вдохнул исходящий от нее аромат! – он прикрыл свои черные глаза, – вот где, она запала у меня! – широченной ладонью он стукнул себя в грудь, – завтра же пойду к ней, познакомлюсь с ее детьми, а там видно будет!

Илья удивленно посмотрел на него.

– И, когда же ты принял это решение? – спросил он надтреснутым голосом.

– Как только увидел! – он вздернул подбородок. – Только не пытайся, отговаривать меня, я все решил! – сказал Игнат, сохраняя спокойствие.

Все это, мягко говоря, было неожиданно для Ильи, с шумом он втянул в себя воздух и положил руки на колени, пальцы его чуть заметно подрагивали.

– Ну-ну, давай! На свадьбу не забудь пригласить, жених! – не выдержав гнева, но сдерживаясь, с усмешкой промолвил Илья. – Вставай, мечтатель, пора косить! – взяв литовку, сухой травой он обтер острие, и широким шагом прошел на новый ряд не скошенной пшеницы.

Игнат, поплелся следом за ним, всматриваясь в сторону косильщиц.

Закончив косить Матрена торопилась домой. Она думала о прошедшем дне, и образ Игната предстал перед её глазами. Мужик он, конечно видный, сильный и работящий! – пытаясь найти в его внешности то, что не понравилось бы, но не находила.

– Что если бы, он предложил мне замуж, чтобы я ответила?.. – она ухмыльнулась, – а ответ свой знаю, как всегда нет! Может, он добрый и надежный, а вдруг какой-нибудь деспот! Тут никак не угадаешь! – размышляла она.

– Да, замуж не напасть! – сказала она себе, и облегченно вздохнула.

Подходя к своей избе, навстречу ей бежала Тоня – ее внучка.

– Мама-мамочка! – худенькими ручками она обхватила Матрёну и прыгала на тонких ножках.

– Я пригнала Розку домой, – похвасталась она.

Матрена погладила кипельно-белую кучерявую головку.

– Молодец, Танина, ты так быстро выросла, уже помогаешь мне по хозяйству, а совсем недавно, была маленькая, как кукла, а теперь, уже сама за коровой ходишь!

От ее похвалы Тоня была самая счастливая, громко смеялась и прижималась к бедру матери.

Матрена с нежностью посмотрела на нее.

– Что ждет тебя в жизни? – подумала она, – если с самого первого дня появления на свет Божий, была нежданной и нежеланной!

Она тяжело вздохнула, грудь ее сдавило, в горле появился комок горести, и невольно полились слезы. Она приподняла на руки девочку и крепко прижала к своей груди.

– Я не отдам тебя никому, никому, я люблю тебя больше своей жизни! – дрожащим голосом еле слышно сказала она.

Тоня смотрела на плачущую мать, и не понимала, почему она плачет и говорит, что никому не отдаст!

– Мам, не плачь, – она обхватила ее шею, – почему ты плачешь, мам?

– Я не плачу, – она обратила свой взор за горизонт, – нам пора Розку доить, пойдем, помощница, хозяйничать будем! Видишь, Васька ждет молоко?

Тоня, глядя на своего любимого кота, рассмеялась. У них была взаимная любовь, кот терся своей толстой мордочкой об худые ноги своей подружки, а она со всей нежностью ласкала его. Каждую вечернюю дойку Тоня ходила с матерью, брала алюминиевую пол-литровую кружку, садилась на корточки рядышком с Матреной и подставляла ее под соски огромной коровы. Через минуту молоко наполняло кружку до краев, а сверху поднималась пушистая пена, затем Тоня пила его, не отходя от матери, с удовольствием смакуя маленькими глоточками, сопела в кружку, а в горле было слышно, как она глотала его. Напившись, облизывала губы, а что оставалось на донышке, отдавала коту, который терпеливо ждал свою порцию.