Антонина Евстратова - Камышенские сибирячки

– Остынь, а то гляди, вся кровь выкипит! – с усмешкой сказал Илья.

– Что неужели заревновал? – заглядывая в светло-зеленые глаза другу, спросил Игнат.

– Бесполезно ревновать, она и на тебя не посмотрит.

– Почем ты знаешь? На тебя не смотрит, а за мной может, побежит!

– Не парся, Игнат, к ней сватались такие мужики, не чета нам с тобой!

– Может, на этот счет, Илья, у нее есть свои причины? Не может, быть, чтобы здоровая женщина мужской ласки не хотела!

– Я согласен с тобой, Игнат, тяжело ей без мужской ласки! Здесь, думаю, дело в ее дочери, она родила ну, как говорят, в подоле принесла! Для Матрены, это было большим позором. У нее самой, тогда был свой грудной малыш. А здесь дочь оставила ей своего ребенка!

– Что она бросила его? – он удивленно приподнял дугообразные черные брови.

– Нет, Игнат, не бросила, она безмолочной была! Ну, Матрена забрала себе, отняла своего мальчонку от груди и стала кормить внучку.

– Да, «повезло» женщине! – сказал Игнат, поглаживая черные густые волосы на своей голове.

– Я бы, Игнат, сказал, повезло внучке!

– Я в другом смысле, Илья!

– А ну, да!

Внучка, как только разговаривать начала, стала называть Матрену мамой, а мать свою по имени. А пока Матрена поднимала внучку, сын средний повзрослел, сразу предупредил мать:

– «Уйду, говорит из дому, если ты выйдешь замуж!» – Его, она очень стеснялась и боялась потерять.

– Думаю, Илья, дети её эгоисты!

– Может, быть, только она так не думает!

– А о себе, она не подумала, что ждет её впереди? – Игнат нервно дернул рукой.

– Ясно, Игнат, что её ждёт!.. – Он вздохнул, – такой женщиной не просто овладеть. А люблю её больше своей жизни! Я согласен идти за ней хоть на край света!

– Не понимаю я тебя, Илья, неужели так сложно уговорить бабу?

– Не бабу, Игнат! На бабу, я не посмотрел бы! Такая у меня уже есть! – он криво ухмыльнулся.

– Не поверю я, Илья, чтобы перед тобой можно было, устоять! Ты посмотри на себя, какой ты бравый! Высокий, сильный, как Спартак! И нос греческий и волосы чернее смолы!

Илья расхохотался, показывая при этом ровные белые зубы.

– Что, Игнат, на тебя нашло? Нахваливаешь меня, будто перед будущей тещей.

– Так и есть! Ты не замечаешь, за тобой молодые девчата табуном ходят!

– Ходят, да не те! Эх ты, Игнат, знал бы ты её, не говорил бы так!

– Ты заинтриговал меня, Илья, попробую познакомиться с ней поближе, так ли она хороша, что при виде ее ты, дышать перестаешь!

Илья гордо поднял голову и холодно посмотрел на друга.

Пока друзья вели разговор, Матрена поравнялась с ними. Повернула голову в их сторону и, как бы осуждающе посмотрела на них.

– О чем можно говорить? Время к обеду, ряд докосить надо, а им хоть бы хны! – Отчего она еще быстрее стала махать косой, только слышно было, как стебли срезанные литовкой, произносили звуки джиг-джиг, ложась мягко и ровно один к одному. Спина её перевязана зеленым жгутом через плечо, что облегчало держать литовку, и красиво подчеркивало стройную фигуру.

– Смотри, Илья, как мастерски она управляет косой, а, какой красивый ряд!

– Да, Игнат, она на все руки мастер, мужику ни за что не уступит, давай и мы поднажмем, не то она обсмеет нас!

Друзья остановили на ней свой взгляд.

Её прядь темно-каштановых волос выбилась из-под зеленого платка и свисала над черной дугообразной бровью, она изредка сдувала ее вверх, при этом густые черные ресницы произвольно закрывали широкий полуовальный разрез изумрудных глаз.

Она почувствовала на себе взгляды мужиков и залилась смущенным румянцем, отчего стала еще красивее.

– Илья, ты знаешь её давно?

– Как с фронта пришел.

– Она была уже вдовой?

– Тогда, Игнат, я не видел и не знал ее. Потому что сам только что прибыл сюда. Мне было нужно где-то жить, я нашел себе жилье и стал сожительствовать с хозяйкой. У нее с фронта муж не вернулся, вот она и приняла меня. Сам знаешь, каково здоровой бабе без мужика! Да и наш брат фронтовой после войны на женщин, как пчелы на мед слетались! Ну, я обрадовался бабьему телу и завалился к ней под бок! А после встретил Матрену, влюбился и решил, попытаю свое счастье, пришел к ней домой. В избу не заходил, она строила себе баню.

– Увидев меня, она смутилась, одернула край голубой длинной юбки, которая обнажала выше колена ее стройную ногу. Точеная головка была накрыта светло-зеленым платком, один конец, которого свисал на хрупкое её плечо, отчего изумрудные глаза казались ещё зеленее. Никогда мне не приходилось так близко видеть женщину неописуемой красоты, я был настолько поражен, что сразу не мог начать диалог. Не меньше удивило меня, когда я увидел ее мастерство, ни за что бы не подумал, что можно смастерить такое чудо из соломы, глины и прутьев чащи!