Мария Романушко - Борис Сударов - человек, прошедший через эпицентр атомного взрыва… Встречи на берегу - диалог-путешествие

– До свидания, – сказала я. И почувствовала, что этого как-то мало. – Дайте вашу лапу, Борис Иванович!

И протянула ему свою для рукопожатия. Он крепко пожал мою руку, а потом… в высшей степени галантно поцеловал её. Ой! Что это? Как давно этого не было… Так поступал только мой друг Владимир Сергеевич Залетаев. Он всегда целовал женщинам руку – при встрече и при прощании. У него были такие старомодные привычки, а ещё у него были смешные, рыжеватые, короткие усы, выгоревшие в пустыне, выгоревшие брови и волосы, ведь он был путешественником, учёным, собирателем восточных легенд, знатоком Востока. Как давно это было… Залетаева нет на земле уже 20 лет. Он был ровесником Сударова. То поколение мужчин было галантным. Точнее – было и есть! Оно не ушло! Борис Иванович меня очень растрогал…

Минут через десять я позвонила ему. Он был уже дома. Мы ещё раз поблагодарили друг друга за хороший вечер и пожелали друг другу спокойной ночи.

* * *

А я включила компьютер и нашла в персоналиях ещё несколько страниц его фотографий под названием «Из семейного альбома». И долго рассматривала их… Особенно меня поразила его детская фотография, где ему 12 лет. Такой озорной, весёлый, голубоглазый мальчишка! Поразило то, что Боря Сударов на этой фотографии очень похож на меня. Глаза очень похожи, улыбка… Как будто мы брат и сестра. Вот, всю жизнь, везде и повсюду я ищу своих братьев! Своих голубоглазых братьев. Это уже стало навязчивой идеей.

Да, отличные снимки, где Сударов – рядом с легендарным диктором Юрием Левитаном. Вот так: мой новый знакомый Борис Иванович знал великого Левитана! Не просто знал, они были коллеги, вместе работали. Получается, что Сударов как бы связал меня с Левитаном, стал мостиком между нами, и меня это очень сильно взволновало…

Голос Левитана я хорошо знаю с раннего детства – я его слышала из чёрной радио-тарелки на стене нашей комнатки на Философской улице. Голос, который объявлял о начале Великой Отечественной войны… Я это объявление слышала только в документальных радио-передачах, потому что родилась через пять лет после войны. Но всё, что касается войны, – это для меня больная тема, на всю жизнь. Поэтому, когда я слышу голос Левитана, всегда мороз по коже… Не знаю, как это можно было пережить, когда тебе выпадает прочесть такое жуткое сообщение – на всю страну, и миллионы людей ввергнуть в ужас и горе… Можно ведь было запросто получить инфаркт! Как у него не разорвалось сердце в этот момент? И потом, в течение несколько лет, ежедневно, все эти трагические сводки Информбюро об отступлении наших войсках, о страшных потерях… Ужас-ужас. Но зато потом – о наступлении. И – Победа!

Когда я слышу в художественных фильмах или в кинохронике голос Юрия Левитана, объявляющего о капитуляции фашистской Германии, о нашей Победе над Гитлером… о победе, за которую десять человек из моих родственников сражались, и четверо из них отдали свои жизни, – у меня всегда в горле стоит ком слёз. Которые не выплакать до конца жизни…

Надо будет расспросить Сударова при случае о Левитане. Когда в следующий раз встретимся на берегу…

Пришла на бухту. Походила по воде, искупаться не решилась, повалялась на тёплом песке, помедитировала – как будто поконтачила со своей любимой далёкой Сахарой…

Сударова не встретила. Ну, не каждый же день он сюда ходит. Я ведь и раньше его не встречала здесь. Я вообще не знаю, с какой периодичностью он гуляет. Это я дала себе слово гулять каждый вечер. Вот и брожу по воде, вот и валяюсь на песочке… Вроде, трачу время впустую. Однако, работа над второй книгой про Украину ничуть не замедляется, а даже наоборот!

Возвращаюсь по аллее домой. Звонит мобильник – дочка Ксюша. Отхожу на газон, подальше от дороги, общаемся, она мне что-то весело рассказывает о Василиске, о дочке своей… Вижу, как по аллее в сторону бухты быстро идёт Сударов. Помахала ему. Он кивнул мне, продолжая думать о чём-то своём. Потом взглянул на меня ещё раз – и вдруг узнал! Подошёл.

– Вы уже там были? – спросил, указывая в сторону бухты.

Я, продолжая слушать Ксюшу, кивнула:

– Да.

– Идёмте обратно! – предложил он.

– Идёмте!

И мы пошли вместе в сторону бухты, а я продолжала слушать в трубке лепет Васёнки, а потом опять Ксюшу, пока всё и вся не заглушила поливальная машина.

– Ой, что это там у тебя? – удивилась Ксюша в Нижнем Новгороде.

– Поливалка!

Она рассмеялась, и мы попрощались.