Евгений Грушко - Любовь на краю мира

– Тебе кого, малыш? – спросила девушка, что сидела за первой партой.

– Губенко. Его вызывают к медсестре, – сказал тот.

Губенко отвлёкся от разговора с соседом и выкрикнул:

– Скажи ей, что ты его не нашёл!

Малыш вышел из класса.

– Ну, что? – спросил Костя.

– Его нет, – ответил тот.

– Как нет? А что учительница сказала?

– И её тоже нет.

– Понятно. Ладно, беги!

Костя решил, что придётся ждать конца урока, но вдруг послышался тяжелый стук каблуков. В коридоре появилась грузная женщина сорока пяти лет – завуч и учительница химии в одном лице. Она-то и должна была вести урок у Губенко.

– Так, Александров, ты почему не на уроке? – спросила она. – Что у тебя с лицом?

– Вера Петровна, меня медсестра прислала. Губенко вызывают в медкабинет, – сказал Костя.

– Да? А с каких это пор ты на посылках?

Завуч посмотрела на него с подозрением, но всё же ушла в кабинет.

Через минуту вышел Губенко.

– Губа! – окликнул его Константин.

Тот оглянулся.

– А, это ты, – проговорил он. – Чего тебе?

– У тебя мой нож. Его надо вернуть.

Губа мгновение подумал и посмотрел на Костю так, будто присматривался к нему.

– Ты уверен? – спросил он.

– Более чем.

Губенко достал из кармана нож и открыл лезвие.

– Ну раз ты такой борзый, так подойди и возьми, – сказал он и добавил: – Если не ссышь.

А в спортзале одноклассники Кости играли в волейбол. На площадке негласно руководили своими командами Таня Снигирёва и Алексей Родионов. Вот уже несколько лет они вместе ходили в одну секцию лёгкой атлетики. Лёша был широкоплечий и рослый, поэтому он специализировался на прыжках в высоту. А Татьяна делала успехи в беге на короткие дистанции. В жизни они дружили, но на физкультуре всегда играли за разные команды и соперничали с таким азартом, на какой способны только спортсмены.

Разводящий принял пас и выкинул мячик над сеткой. Алексей подпрыгнул. Хлёсткий удар! И кожаная сфера со звоном устремилась во вражескую половину поля – и попала в бедро Эли Киселёвой.

– Ай! – вскрикнула та. – Ты что делаешь?!

Эля была хрупкой девушкой и скорее старалась увернуться от мяча, чем принять его. Азарта ребят она не разделяла. В физкультуре её привлекал вовсе не спорт, а возможность покрасоваться в обтягивающих шортиках, чтобы парни не сводили с неё глаз.

– Эля, извини, – проговорил Лёша.

– Лось! – выпалила та.

У неё навернулись слёзы, и она вышла из спортзала. Алексей виновато посмотрел ей вслед. Ему хотелось пойти за ней, но он остался на площадке. А Татьяна заметила его взгляд и вдруг рассердилась:

– Лёша, подавай!

Тем временем Владимир Николаевич ходил за журналом в учительскую, а когда вернулся, то застал Элю в коридоре. Та плакала и растирала бедро ладошкой.

– Эля, что случилось? – спросил физрук.

– Родионов ударил.

– Как?!

– Мячом.

– А что ж ты плачешь? – физрук улыбнулся.

– У меня синяк теперь будет, – сказала Эля с обидой в голосе.

И тут в коридоре появилась Вера Петровна. Она почти бежала, впечатывая каблуки в пол.

– Вы медсестру не видели? – выпалила она. – Где её носит в рабочее время!

– Что стряслось?! – спросил физрук.

– Поножовщина!

– Так, Эля, иди в спортзал, – сказал Владимир Николаевич.

Взрослые пошли по коридору.

– Я в учительскую пошла за журналом, – стала объяснять Вера Петровна, – выхожу, а он стоит с ножом. Второй на полу сидит. И кровь кругом! Ужас! Я дар речи потеряла, думаю, лишь бы на меня не бросился. А он смотрит! И глазищи дикие!

Эля вошла в спортзал и сообщила:

– А завуч сказала, что кто-то устроил поножовщину.

– Да ладно! – проговорил Лопухов.

– Ты не шутишь? – спросила Татьяна.

– По-твоему это смешно? – сказала Эля.

Директор, плотный мужчина пятидесяти лет, сидел за столом в своём кабинете и грозно глядел на учеников. Константин стоял напротив. Губенко сидел на стуле, запрокинув голову и зажимая нос рукой. Нож, из-за которого произошла драка, лежал на директорском столе. Лезвие его было чистое и незапачканное кровью. В кабинет вошли завуч и Владимир Николаевич.

– Кирилл Андреевич, что произошло? – спросил физрук.

– Да вот, Владимир, устроили разборку.

Физрук бросил беглый взгляд на Константина и подошёл к Губенко, потрогал его нос.

– А! – прогнусавил тот.

– Нос цел. Ничего страшного, – сказал физрук и посмотрел на Веру Петровну. – Что ж вы панику поднимаете?

– Да если бы не я, они порезали бы друг друга! – проговорила та.