Татьяна Катушонок - Близкая даль. Книга 1-я

– Красавцы мои, пейте водичку – она особой силой обладает, напьетесь – глядишь, силенок и прибавится, растите, радуйте старика – уж очень хочется увидеть вас во всей красе – стройными да холеными…

Бортникову не хотелось нарушать идиллию, но в конторе его дожидался председатель, поэтому счетовод подошел к конюху и произнес:

– Добрый день, Иван Митрофанович, все любимцев балуете… Нечего сказать – хороши, по всему видать – добрые кони из них вырастут…

– Здорово, Епифан! – улыбнулся старик. – А ты все никак колхозное добро не сосчитаешь – который раз к нам заходишь, видать, что-то в твоих подсчетах не сходится…

– Словно в воду смотрите… – вздохнул счетовод. – Столько дней над отчетом корпел, думал, даже лягушек в пруду сосчитал, а Дубов говорит, что я что-то упустил, прислал сказать, чтоб Буяна запрягли – хочет хозяйство объехать и еще раз сам все проверить.

– Буян с Василием в Заречье, там сегодня запарка… Дубов сам сказал: «Возьми Буяна и приобщи его к делу – нечего ему у конторы стоять». Так что пусть Петр Иванович не сердится – не во что мне запрячь бричку.

– Обрадовал ты меня… – почесал затылок счетовод. – Я рассчитывал в контору в бричке вернуться, но раз все кони в работе, значит, придется пешком все обходить. Ладно, пойду – дел невпроворот.

Бортников пожал старику руку, Череда ойкнул и с улыбкой заметил:

– Силен, ты, Епифан, если б не знал, что в конторе работаешь – никогда б не поверил. Ну и хватка у тебя… Ладонь крепкая, как клешня – тебе не счетоводом быть, а землю пахать надо.

– Прости, Митрофаныч, – смутился Бортников, – не рассчитал…

Епифан спустился с пригорка к дороге, остановился, еще раз глянул на старика и, махнув издали рукой, поспешил в контору.

ОЗАБОЧЕННАЯ НЕДОМОГАНИЕМ завуча, Гаршина не могла взять в толк, каким образом в школьной аптечке могло оказаться слабительное. Не найдя ответа на волнующий ее вопрос, женщина решила спросить об этом Гурьеву. «Клара Ефимовна укомплектовывала аптечку, поэтому знает, кто и зачем положил туда слабительное…» – рассудила женщина. Передохнув у здания правления колхоза, учительница разулась, взяла туфли в руки и продолжила путь босиком. Дойдя до дома Головановых, Светлана Владимировна задумалась: правильно ли она делает, что обращается за помощью к знахарке? «Абраму Романовичу это не понравится, – подумала женщина, – но что поделать? До города далеко, фельдшера в деревне нет, а Клару Ефимовну надо спасать…» Учительница открыла калитку и вошла во двор – на скамейке, под сенью плакучей ивы сидела Федосья. Волосы женщины были заплетены в косу и уложены улиткой на затылке, плечи покрывал шерстяной платок, на коленях стояла плетеная корзина со свежесобранными травами, а невдалеке паслась ее любимая коза.

– Кормилица, лекарка, вся, как есть, полезная… – нахваливала односельчанам любимицу знахарка, – козье молоко, масло, творог – все полезно, даже шерсть козы лечебным эффектом обладает.

В деревне к опыту старой знахарки относились по-разному: одни считались с ее мнением, другие относились к ней настороженно и с опаской. Голованова принимала это спокойно и никому свой образ жизни не навязывала. С ранней весны до поздней осени она собирала лечебные травы и коренья, сушила их, делала порошки и настойки и, чем могла, помогала людям. Федосья разбиралась не только в природных средствах врачевания, но и в людях. Ей никого не надо было представлять. Взглянув на человека, женщина могла рассказать о нем многое. Зная это, Светлана Владимировна разволновалась. Сердце учительницы учащенно забилось, щеки залились румянцем. Гаршина хотела поздороваться с хозяйкой, но вместо приветствия что-то нечленораздельное просипела. Федосья оторвала взгляд от корзины с травами и с удивлением посмотрела на учительницу. Гаршина понимала, что ведет себя странно, но ничего поделать не могла. Женщина предприняла повторную попытку поздороваться с хозяйкой, но и она закончилась полным провалом.

– Здравствуй, дочка! – видя замешательство учительницы, произнесла Голованова. – Ты совсем запыхалась… Случилось что?

– Угу, – с трудом выдавила Светлана.

– Ты ведь не со своей проблемой пришла – о ком-то близком беспокоишься… – пристально посмотрев на женщину, произнесла старуха.

– С завучем нашим плохо, – перебарывая волнение, ответила Гаршина.

Федосья отставила в сторону корзину и на какое-то время углубилась в себя.