Татьяна Катушонок - Близкая даль. Книга 1-я

– Сегодня же постараюсь выяснить, что за вредитель завелся в школе.

– Так они вам и сказали… – ухмыльнулась женщина.

– Куда они денутся? – ответил директор и вошел в здание.

Проходя мимо группы старшеклассниц, мужчина недовольно глянул на Розу. «Снова кудри навила…» – отметил мужчина. Каждый раз, когда он видел роскошную копну волос Варенковой, его распирало от негодования. «Совсем стыд потеряла… – в мыслях сокрушался Гольдман. – Ничего, я научу тебя, как следует вести себя в школе…» Девушки смущенно посмотрели на директора и вежливо поздоровались.

– Здравствуйте! – ответил глава школы. – Почему вы не в классе? Скоро начнется урок… Варенкова, подойдите ко мне!

Девушки переглянулись и, многозначительно посмотрев на Розу, вошли в класс.

– Снова к ней придирается… – вздохнула Зинаида и с сочувствием посмотрела на подругу.

– Бедная Роза, хоть налысо подстригись… – ответила Фая.

– А может, он по другой причине ее подозвал, – высказала предположение Настя.

– Как же… – ухмыльнулась Тамара.

В это время в класс вошел учитель географии, девушки замолчали и сели за парты, начался урок. Анисим Иванович Полуянов положил на учительский стол журнал успеваемости и осведомился у дежурного, кто отсутствует.

– Варенкова… – доложил Мохов.

– По какой причине? – поинтересовался учитель.

– Не знаю, – пожал плечами парень.

– Ее Абрам Романович задержал, – пояснила Зинаида.

– Вот как… – нахмурил брови географ.

Отсутствие Варенковой вызвало у преподавателя недовольство – не в первый раз Гольдман снимал детей с уроков для наложения дисциплинарных взысканий. «Эта чем ему не угодила?» – недоумевал мужчина. Начался урок…

Варенкова стояла перед директором, не смея поднять глаза. «Что ему нужно?..» – с замиранием сердца думала девушка.

– Вы хотели мне что-нибудь поручить? – поинтересовалась Роза.

– Все, что могла – ты уже сделала, – хмуро произнес директор. – Снова волосы накрутила – разве так ведут себя прилежные ученицы? Что нам завещал великий Ленин? Он завещал: учиться, учиться и…

– Учиться коммунизму, – смущенно пролепетала Роза.

– Говоришь ты, Варенкова, все правильно, а на деле занимаешься вредительством! Последний раз предупреждаю, если не прекратишь этот разврат – выгоню из школы! Сейчас пойдешь со мной в подсобное помещение и вымоешь голову…

Глаза девушки заволокли слезы, она не смогла сдержаться и расплакалась.

– Я не нарочно, они от природы вьются… – попыталась оправдаться школьница, но Гольдман ее не слушал, он был уверен, что ученица лжет.

Схватив девушку за руку, директор потащил ее в кладовую и там, наклонив голову ученицы над тазом, облил ее волосы водой из ведра. Бледный от злобы, мужчина пытался своими неуклюжими пальцами распрямить мокрые локоны Розы.

– Я тебе покажу, как школу позорить! – грозно приговаривал директор. – Взяла моду волосы крутить! Не хотела иметь прическу, положенную ученице, терпи…

Роза молча терпела боль, понимая, что ее слова ничего не изменят. «Пусть хоть все до одного выдерет», – в душе сокрушалась девушка. Ей так надоели придирки Гольдмана, что она предпочла бы остричься налысо, лишь бы не слышать его незаслуженных упреков. Не сумев распрямить девушке волосы, директор оставил ее в подсобке, наказав привести себя в порядок. Роза отжала руками волосы и стала искать, чем их вытереть… Дверь кладовки открылась, и в помещение с ведром в руке вошла Галина Кудрявцева.

– Что ты здесь делаешь? – удивилась уборщица и посмотрела на залитый водой пол.

Роза взглянула на женщину и расплакалась.

– Чего ты плачешь и почему у тебя мокрые волосы? Ты что – мылась здесь? – поинтересовалась уборщица.

Роза всхлипнула и поведала женщине о своем горе.

– Ну и чего ты расстроилась? – попыталась успокоить ее Кудрявцева. – Подумаешь – волосы вьются, радоваться надо, другие хотели бы иметь такие кудри, да не тут-то было, а на Абрама Романовича не обижайся, он о чести школы беспокоится, видимо, решил, что ты специально волосы накручиваешь…

Роза перестала плакать и взглянула на женщину. От надрывного плача нос и губы девушки распухли, а веснушки на лице стали заметнее, выражение её лица было столь жалким, что у Галины дрогнуло сердце.

– Глупая, разве можно так убиваться? – уборщица поставила ведро на пол и прижала девушку к своей груди. – Не расстраивайся… Нет такого горя, которое человек не смог бы пережить, все образуется…