Виктор Кабакин - Пансионат «Кавказский рай»

Последние слова Могилец произнес с пафосом. Да и вся его патетическая речь, сопровождаемая энергичной жестикуляцией, похоже, была рассчитана на то, чтобы у столичного журналиста не осталось сомнения, кто именно является тем дальновидным деловым человеком.

– Извините, – с обезоруживающей улыбкой произнес Могилец. – На тему Кавказских Минеральных Вод могу говорить бесконечно. Такой уж я патриот. У государства пока не доходят э… руки до того, чтобы нагнуться и взять с земли золотые слитки. Посмотрите, как стремительно развился туристский бизнес, например, в Египте или Турции. Они получают миллионы долларов. Там поняли, как и откуда можно черпать деньги. У нас нет даже общегосударственной программы развития курортного дела. Каждый санаторий и пансионат выживает, как может. – Могилец с огорчением вздохнул. – Вот и ваш покорный слуга, болея так сказать душой за отечество, вносит свой скромный вклад в нужное и полезное дело. Впрочем, думаю, мы еще найдем э… время, чтобы подробно обсудить эту проблему. А сейчас, пожалуйста, устраивайтесь, отдыхайте с дороги.

Он задумчиво повертел перед собой бокал густо бордового вишневого сока и извиняющимся голосом заметил:

– К сожалению, у нас сейчас нет ни одного свободного места. Из-за самоубийства Разумовской здесь нынче наплыв любителей «жареных фактов». Но для вас мы все-таки приготовили один из лучших номеров. – Он помолчал, как бы размышляя, стоит ли продолжать. – Правда, в нем проживала Софья Разумовская. Вас э… так сказать, это не шокирует?

Вот так повезло, подумал я. И сделал рукой успокаивающий жест;

– Я не суеверен. Более того, будучи большим поклонником ее таланта, сочту за честь поселиться в номере известной певицы. Может, это вдохновит меня на что-нибудь этакое…

Кажется, становлюсь циником, снова подумал я про себя. Неужели артисты из-за необходимости постоянного перевоплощения тоже являются лицемерами? Глупости, конечно. Хотя надо подумать об этом на досуге.

– Вы меня разочаровываете, – грустно заметил Могилец. – Начинаете гоняться за дешевой сенсацией. Увы, мы настолько очерствели, что даже после смерти не можем оставить человека в покое.

Я не успел ответить, так как в комнату вошла секретарша, неся поднос с двумя чашечками кофе и вазочку с печеньем. Могилец мгновенно переменился в лице. От его учтивости не осталось и следа. Он холодно уставился на секретаршу.

– Вам что?

– Вот, кофе принесла, – пролепетала молодая женщина.

– Разве я заказывал? – в глазах Могильца сверкнула тигриная желтизна.

– Но вы сами велели перед приходом этого господина приготовить кофе, – стала оправдываться секретарша, бросив на меня растерянный взгляд.

– Еще один такой прокол, и вы будете уволены, – с нажимом произнес Могилец. – Если я занят, войти сюда можно только по моему вызову. Идите.

– Не обращайте внимания, – продолжал он после ухода подчиненной, снова превращаясь в гостеприимного хозяина. – Увы, персонал надо постоянно держать в кулаке, иначе он распустится.

Я поднялся с места. На прощание Могилец сказал.

– Желаю хорошего отдыха. У нас прекрасные врачи, воспользуйтесь возможностью пройти курс санаторного лечения. Для вас, естественно, бесплатно, я распоряжусь.

В двухкомнатном люксе была белая мебель. В спальне место боковой стены занимал шкаф-купе с тремя зеркалами от пола до потолка. В них отражались широкая кровать с тумбочками в изголовье и туалетный столик с пуфиком. Гостиную, как обычно, украшали мягкая мебель, сервант, набитый хрустальной посудой, с баром и встроенным холодильником, телевизор и видеоплеер. Сопровождавший меня носильщик в униформе сказал, что номер только сегодня утром привели в порядок, до этого в связи со смертью Разумовской он был опечатан.

Я развалился на кровати, наблюдая себя сразу в трех зеркалах, и думал о том, что несколько дней назад здесь спала, ходила, причесывалась, красилась, курила, принимала гостей, одним словом, жила известная певица и моя первая любовь Софья Разумовская. Казалось, в воздухе еще витал ее запах.

Я был рад, что удалось поселиться именно в ее номере. Отнюдь не из ностальгических чувств. Пусть не покажутся кощунственными мои слова, но, как профессионалу, мне нравится расследовать и раскрывать преступления, подобные убийству Разумовской. За ними, как правило, всегда скрывается какая-то очень важная тайна…

Итак, отрешившись от образа той, давнишней Софии, я стал анализировать имеющуюся у меня на сегодняшний день информацию.