Иван Быков - КоД. Коротко о Длинном

– В любви? – уточнил Савва.

– Во всем, – обобщил Антон. – Поскольку я всегда честен и щедр (при этих словах все согласно закивали) , то звучит мой основной принцип приблизительно так. Вот мои возможности: цена, зарплата, смета, эмоция, умение, любовь. Если мои возможности совпадают с вашими запросами – отлично: работаем, строим, делаем, покупаем, живем, любим. Если ваши запросы выше, то простите. Либо я временно останусь без подрядчика (что вряд ли), либо подыщу другого. Но вас, того, кто с высокими запросами, – в абсолютный кристалл льда. Такой принцип позволяет всегда добиваться поставленной цели, одновременно избавляясь от ненужных (как сейчас принято говорить, токсичных) людей. А все эти «а давайте, пожалуйста, рассмотрите вариант, подумайте, а в рассрочку, я была, котенок, не права» – все это лесом, все это в топку.

– Гениально! – хлопнул в ладоши Савва и дамы подхватили рукоплескания. – Тебя бы законодателем! Страна бы расцвела. Айда на баррикады? Революционировать?

– У революций нет героев. В преступлениях нет романтики. В войне один победитель – сама война, – мгновенно не согласился Антон. – И в целом: лучше хранить равновесие в одном городке, чем раскачивать и разрушать государства. Была, например, когда-то в нашем городке заложена по генеральному плану улица Российская, Російська на государственном. Буквально в двух кварталах от нашей Кисельной. В виду революционных событий решили переименовать ее в улицу Украинская, Українська соответственно. По понятным причинам единогласия в таком вопросе добиться сложно. Так и пестрило через участок: Російська-Українська. А то и на языке оригинала: Российская-Украинская. Что никак не способствовало сплочению коллективного разума. Потом компромисс нашли. Поубирали лишние буквы. Теперь на каждом участке вбиты в землю таблички, на которых гордо значится: «…ська». Все гениальное просто.

– Забавный беспорядок, – хохотнул Савва. – Анархия, конечно, мать порядка, но не пора ли ей на дачу – хочется потусить с ее сыном. Ну, так давай тебя в депутаты, на дебаты пойдешь, а там глядишь, да и устроишь новый мировой порядок.

– Предвыборные дебаты, по сути, – спор, – вновь не согласился Антон. – Добровольное участие в споре унижает достоинство. Так что это убогое зрелище одинаково позорно и для будущих президентов, и для их нынешних избирателей.

– Да ты, прям, подготовился, – оценил Савва. – Хотя ты, безусловно, прав. Политика – это не наше. Если и плыть с кем-то в одной лодке, то разве что загребным. Таким, что определяет темп, ритм, силу и характер гребли. Независимый политик – это такое существо, которое получает распоряжения от хозяев без посредников, напрямую. Но как же гражданская позиция? Пассионарность? Национальная идея, наконец?

– Гражданская позиция – дело тонкое, интимное: ее нужно иметь, но не стоит о ней кричать. Кроме того, часто бывает так, что явное меньшинство оказывается в итоге скрытым большинством, – улыбнулся Антон. – Я бы сказал шире, – Антон покрутил меж пальцев тонкую ножку бокала – именно такую операцию осуществляла сейчас Альвина с очередной сигаретой. – Национальная идея государства? Мыслим шире – идея мироощущения всех наций, рожденная нами. Поскольку тут недра, тут сама суть всех стихий. Великая Ответственность. За судьбы, за будущее, за дух и память. За нас… Тост вышел.

– Но глубокий, – воскликнул Савва и бокалы со звоном встретились в тосте. – Недавно услышал в каком-то американском сериале интересную фразу: «Я не предатель, я новый патриот». Задумался. Вот скажи мне… нам всем скажи, мудрый человек. Где граница между родиной и чужбиной? Она лежит между двумя странами? Между двумя верами? Между двумя народами? Между двумя языками? Между двумя полами или двумя расами? Как дети малые – провели линии в песочнице и горшки подписали крестиками.

– Будь ты самым прожжённым галлом, все равно твоя Родина – Рим, – неожиданно процитировала кого-то Замиля, тихо, но с чувством.

Все посмотрели на Замилю с уважением. Альвина спросила:

– Кто написал? Что там дальше?

– Кто написал – не помню, а вот стихотворение наизусть – помню. Там про любовь, не про политику, – и Замиля встала и продекламировала с каким-то невообразимо милым акцентом: