Мария Мызникова - Все еще впереди

А позвоночник надломлен еще в детстве, в голодные военные и послевоенные годы, когда за лепешку из подорожника она в шесть лет таскала воду на коромыслах из неблизкой речки Перелив, впадающей в Дон. Теперь позвоночник не дает покоя сердцу и резко поднимает давление – какие там восемьдесят? И семьдесят было бы подарком судьбы…

“Предсказатель”, может быть, действительно, бывший профессор, сменивший свое амплуа в лихие 90-е ради “хлеба насущного”, как оказалось, не обманул. Ее мальчик сдал математику на “отлично”, поступил в институт и окончил его с “отличием”. Сама она уже жила под Петербургом, работала в своем небольшом садике, ходила в местную церковь и благодарила судьбу и Бога за себя и своих детей.

Прошли относительно спокойные и вполне накормившие годы. И вот, ей уже восемьдесят. Сама удивлена, что дотянула до восьмидесяти, никогда на столько лет не рассчитывала. Периодически побаливала, но силы еще были. А в ее "восемьдесят один" год давние знакомые, “друзья по несчастью” в голодные 90-е, пригласили ее в Испанию – помочь с огородом на арендованном участке земли, где “почва” – бурая каменная пыль.

Опыт работы на земле почти тридцать лет. Да и очень полюбила она это дело, вполне могла бы помочь, но ведь уже “восемьдесят один”? А вдруг конец придет на чужой Земле? Теперь она уже безоговорочно верила предсказанию и, не желая быть “вещим Олегом", действительно, из подземного перехода, потихоньку готовилась к последнему. Но знакомые купили билет, пришлось лететь.

В это же время, в этом же самом горном поселке, где должен быть огород пригласивших ее знакомых, работали на стройке два парня из Донецка. Молодые, одному чуть за тридцать, другому – за сорок. Оба – видные, умные, образованные, рукастые, но также вынужденно сменившие свои амплуа. Они подружились с хозяевами участка, часто встречались и помогали друг другу.

Три последние дня перед отлетом домой донецкие парни решили пожить в вагончике на участке и поремонтировать какую-то старую технику. В последний вечер перед отлетом парней работавшая на будущем огороде женщина несколько припозднилась. Собрав кое-как рабочие инструменты в тележку, она покатила ее под навес.

Неожиданно в полумраке увидела приближающийся к ней силуэт. Это был молодой дончанин. Он подошел и молча взял из ее рук тележку. Тележка была легкой, все это знали, и никто раньше так не делал. Но она не стала возражать – раз уж подошел, тоже молча отдала ему тележку.

На следующее утро, за несколько часов до отъезда в аэропорт, молодой дончанин, по имени Владимир, стоя у отремонтированной техники, неожиданно стал приседать и потерял сознание. Стоявшие рядом мужчины, что-то безрезультатно проделав, отвезли его в местный медицинский пункт. Минут через пятнадцать на вертолете его отправили в областной город.

Владимир как-то рассказывал, что в детстве у него была травма головы. Зная об этом, он никогда не пил и не курил, и все было относительно нормально. Но с годами периодически стало подниматься давления. А работать приходилось и с давлением, и сверх меры, особенно за границей, здесь иначе нельзя…

Но даже, если были причины, ему стало плохо как-то совсем неожиданно, для окружающих – "как гром средь ясного неба". Случилось это, вопреки здравому смыслу, катастрофически не в то время и не в том месте. Его ждет самолет, а он, только что здоровый, веселый, остроумный, по воле слепого случая, лежит на земле, одномоментно утративший все признаки жизни…

Испанская медицина считается одной из лучших в Европе. Судя по оперативности реагирования, действительно – не плохая. Но дальше и она оказалась бессильной. Спустя сутки, сделав необходимые анализы, врачи обнаружили обширное кровоизлияние на фоне опухоли мозга и объявили близким и родным, что состояние их пациента не совместимо с жизнью. Через три дня Владимир умер.

Все, присутствовавшие при этом драматическом событии, были в состоянии абсолютного шока. Для донецких родственников это было, как вызов судьбы, как предательский смертельный удар в спину. Никто не мог поверить в реальность случившегося. Никто не мог понять и принять совершенно маловероятное и такое трагическое событие. Все, как могли, внутренне и внешне протестовали.

И только женщина, каждый день ожидавшая своей участи, понимала, что этот молодой, такой красивый и интеллигентный мальчик ушел в иной мир за них двоих – и за себя, и за нее. Он взял ее судьбу на себя, когда взял из ее рук тележку. Он бы, наверное, мог еще пожить, не случись здесь она со своей “предсказанной судьбой”.