Виктория Булдашова - Осень давнего года. Книга вторая

– Да я это давно понял, Костина, – пробурчал Сашка. – Еще когда мы из дому вышли, а кругом оказалось сухо. Никаких следов дождя! А ты говорила: кошка под ним промокла и пришла в избу греться.

Скворец резюмировал:

– Поймите, ребята: многие сегодняшние речи и поступки Дормидонта Ильича, продиктованные, на первый взгляд, Завистью, Жестокостью и Ложью, на самом деле имеют одну причину – всевозрастающую Жадность. И квакуха отлично знала это. Не добившись успеха с первых трех попыток, жаба на время отползла. Она сделала вид, что уступает поле боя сестрам. И родственницы оправдали ожидания Жадности: монстрихи своими нападками вымотали Дормидонта Ильича до полного отупения. А когда вы, ребята, вынесли из дома Ложь, жаба спокойно взяла себе свое. А именно – поглотила изнемогающего от алчности Дормидонта Ильича. Квакушка победила! – потому что иначе и быть не могло. Ее жертва сама хотела этого. Единомышленники, что называется, нашли друг друга.

Я откашлялась:

– Извините, пожалуйста, что я перебиваю Вас, Кирилл Владимирович. Но за нами кто-то следит. Шпион пробежал мимо меня по улице. Лазутчик, наверное, скрывается где-то рядом!

Высокий куст рядом со моим пеньком шевельнулся. Скворец пророкотал:

– Не беспокойся, Ирина. Все идет своим чередом. Опасности нет.

– А я еще хотел узнать, Кирилл Владимирович, – хмуро спросил Сашка, – кто же сейчас на самом деле царица? Понятно, что Петр не может править, – он еще маленький. Тогда почему вдова, его мать, – кантуется здесь, в Преображенском? А в Кремле живет царевна-государыня – ну, та, которой хочет служить мелкая дурочка Параша? И отчество у Софьи – Алексеевна, как у Петра. Значит, она царю – сестра? Тогда почему правит вместо своей матери? Ведь царица Наталья Кирилловна жива-здорова. Почему же она уступила дочке трон и уехала из Москвы?

– Ты прав, Александр, но лишь отчасти. Царевна – действительно сестра юного государя, но не полнородная, а лишь единокровная.

– Как это?! – удивился Иноземцев.

– Да так, – раздраженно застрекотала Светка. – У Петра и Софьи один отец – царь Алексей Михайлович, и разные мамы. Надо было, Санек, на уроках истории слушать учителя, а не балду гонять!

– Я давным-давно не… Но тему пока все равно догнать не могу.

– Сейчас поймешь, Александр, – ободрил мальчишку скворец. – Софья – дочь ныне покойного царя от его первого брака с Марией Ильиничной Милославской. Она давно умерла. Алексей Михайлович снова женился – на Наталье Кирилловне Нарышкиной, которая и родила ему сына Петра, будущего Российского императора. Интересно то, что сейчас на троне официально находятся сразу двое царей – Петр и Иван, родной брат Софьи Алексеевны. Царевна же, из-за малолетства государей, исполняет при мальчиках роль регентши, управляет страной от их имени.

– И что, это еще долго продлится? – недовольно поинтересовался Иноземцев.

Из-за куста послышался треск веток: будто кто-то хочет подойти поближе к нашей компании, но не решается обнаружить себя. Э-э-э, да ведь нас подслушивают!

– Кирилл Владимирович… – встревожилась я.

– Знаю, что ты хочешь сказать, Ир-рина, – сердито оборвал меня скворец. – Погоди делиться своими наблюдениями. Я же объяснил: поводов для беспокойства пока нет. А тебе, Александр, отвечу: не слишком долго.

За кустом раздалось взволнованное сопенье. Наш тайный спутник, как мне показалось, просто задыхался от желания услышать, что дальше скажет птица. Вы спросите, почему я не встала и не посмотрела, кто прячется за кустом? Честно скажу: меня удерживало на пеньке какое-то странное чувство отвращения к шпику. Ну, вот до дрожи не хотелось Ирине Костиной видеть подлого соглядатая!

– Через несколько лет, – продолжал скворец, – начнется распря между Петром и Софьей. Повзрослевший царь – уже женатый человек, а это по обычаю 17 века приравнивалось к совершеннолетию – заявит о своих правах на престол. У его сестры не будет больше никаких законных оснований для продолжения регентства. Но царевна не захочет расстаться с властью. Нарастающая вражда между Кремлем и Преображенским разразится грозой. В ночь с седьмого на восьмое августа 1689 года к Петру из Москвы прискачут двое стрельцов. Они сообщат молодому царю о том, что на него готовится покушение. В эту самую рощу и прибежит в одной рубашке напуганный юноша. Сюда же ему принесут одежду и седло, приведут коня. Петр вместе с несколькими телохранителями верхом помчится в Троице-Сергиев монастырь, где попросит у архимандрита крова и защиты. Утром в лавру прибудут мать и жена царя в сопровождении всего потешного войска, которое к тому времени из Петровой забавы превратится в серьезную силу. Междоусобица между братом и сестрой разгорится с новой силой. Постепенно все сторонники Софьи Алексеевны оставят ее, перебегут к молодому царю. Бывшая регентша будет заключена в Новодевичий монастырь, из которого уже не выйдет. Петр Первый станет полноправным монархом, прозванным потом в народе Великим.