Виктория Булдашова - Осень давнего года. Книга первая

© Виктория Булдашова, 2021

ISBN 978-5-0050-2544-9 (т. 1)

ISBN 978-5-0050-2545-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Урок приближался к концу. Оставалось, по моим расчетам, около десяти минут до долгожданного звонка. В тот день предпоследним – пятым – уроком у нас была алгебра. А предмет этот, как известно, очень сухой и тоскливый (во всяком случае, для меня). Да еще и оказалось: сидеть нам придется вместе с 7-м «Г», потому что заболел учитель физкультуры и «гэшек» отправили к нам, чтобы им не пришлось болтаться без дела целый час (у них алгебра должна была быть шестым уроком). Все это не прибавило мне хорошего настроения – чего уж приятного тесниться вместе с другим классом на таком трудном предмете! Я его не люблю – скучища, по-моему, страшная… Но самое противное заключалось в том, что именно в 7-м «Г» учится Ленька Щукин – давнишний мой и Светкин враг. Светка Ковалева – это моя подружка. Мы с ней знакомы давным-давно, живем в одном подъезде и учимся в одном классе. Светлана, в отличие от меня, не считает точные науки нудными. Она, наоборот, любит их и просто обожает решать всякие задачки и примеры. Вот и тогда Ковалева сосредоточенно строчила в своей тетрадке, накрутив на палец светлый локон (это ей помогает думать). А мне заниматься математикой было уже совсем невмоготу. Хотелось другого, более приятного. Например, вспомнить наши потрясающие приключения.

Признаюсь, вам, очень увлекательно было в тот серенький октябрьский день, еле досиживая последние минуты до звонка, прокручивать в памяти июньскую историю. Глядя в окно на голые деревья под дождем, я с восторгом представляла себе то, что было летом: залитый горячим солнцем двор, голубей в синем небе, нашу со Светкой тайну, поиски разгадки странных событий, Сашку Иноземцева, убегающего от Севы, противного Щуку, извивающегося в лапах гигантской мыши и еще многое, многое другое. Эту историю я уже рассказала в повести «Не входи в стеклянный дом или Удивительный июнь». Надеюсь, вы ее прочитали, а потому уже хорошо знакомы со мной – Ирой Костиной, моими друзьями – Светкой и Сашкой, а также с нашим общим недоброжелателем – Ленькой по прозвищу Щука. Как нарочно, все мы четверо на том памятном уроке собрались в одном душном полутемном классе. Я развлекалась воспоминаниями, Светка и Сашка упорно решали в своих тетрадках трудные примеры, а Щукин – будь он неладен! – с убитым видом стоял у доски. Он вертел в пальцах мел и с надеждой смотрел на ребят из своего класса, расположившихся в ряду у двери, – вдруг кто-нибудь подскажет? Но нет – никто из них не хотел подавать Леньке ни единого знака, не говоря уже о моих одноклассниках. Щуку, ясное дело, ребята терпеть не могли за его подлость и злобу. Он переминался с ноги на ногу, крутил рыжей патлатой головой, пытаясь уловить хоть слово, хоть намек, которые спасли бы его от неминуемой «двойки». Тщетно! Пример на доске так и оставался нерешенным, а Щука все больше бледнел, предчувствуя близкий крах. А этого ему очень не хотелось!

После тех недавних летних событий, когда Ленька в компании жуликов чуть не обворовал чужую квартиру (и только наше тайное вмешательство – вместе с Марьей Степановной – помогло предотвратить преступление!), Щука несколько притих. Его с Севой не осудили как малолетних, а Старого, главаря шайки, посадили в тюрьму. Анатолий Иванович долго болел после «подвигов» своего сыночка. Щукина-старшего нам было очень жаль: он хороший, справедливый человек – не то, что Ленька. Когда Анатолий Иванович вышел из больницы, он за своего ребенка «взялся». Так, во всяком случае, уверяла соседок Ленькина мать, Зоя Егоровна, – толстая жеманная тетка. Уж не знаю, в чем конкретно заключалось «взятие» Щуки, но противный мальчишка (о, счастье!) оставил нашу троицу в покое. Меня и Светку он перестал звать «ботаничками», не лез больше в драку. Забавно, что Ленькины прихвостни – Мухин и Акимов – тоже обходили нас стороной. Впрочем, и от самого Щуки они держались теперь подальше – наверное, родители запретили им водиться с несостоявшимся вором. Таким образом, незадачливый Щука остался один: никто во дворе не захотел общаться с подлецом (все слишком хорошо знали, что он за птица). Малыши при его приближении дружно разбегались, а ребята постарше просто игнорировали Ленькино присутствие. Поэтому Щука, как пай-мальчик, кругами ходил по двору или чинно восседал на лавочке у подъезда. Смотреть на это было очень смешно и непривычно. Надо сказать, что именно эту потешную картину – «примерный Ленечка» – давясь от смеха, показала мне с балкона Светка, когда я, вернувшись вместе с родными из поездки в Геленджик, первым делом примчалась на пятый этаж к подружке. Мы не виделись целый месяц и на радостях обнялись. Ковалева вернулась домой тремя днями раньше меня (она побывала с родителями на Алтае, а потом еще гостила в деревне у своей бабушки Лизы).