Илья Тель - Панацея. Роман

Есть и другая ипостась неестественной смерти животных. Нередко дельфины и киты целыми стаями выбрасываются на берег. Ученые полагают, что здоровые особи стремятся прийти на помощь больным, потерявшим способность к ориентации, и гибнут вместе с ними. И такие случаи скорее типичны.

Говорят, было еще стадо свиней, погубленное по вине то ли бесов, то ли все-таки Иисуса: кинувшееся в озеро и потонувшее… Да и много чего, наверное, было.

Но все-таки убийство, даже самое хладнокровное, на которое только способно животное, или коллективное самоубийство, а точнее гибель из солидарности, стремления прийти на выручку, или вследствие промысла высших сил – не индивидуальный суицид . История Аристотеля о жеребце, который бросился в пропасть, узнав, что подобно Эдипу в неведении совокупился со своей матерью, – скорее плод больного воображения философа… Здесь же – бечевка, балка, петля, кот-висельник, однозначность. Как в это можно поверить?! Но иногда своим собственным глазам стоит верить. Даже в наше время обескураживающей относительности и неопределенности. Да и глаз было целых шесть! Не оставалось никаких сомнений: Юстас непостижимым образом повесился. И сделал это осознанно .

Юстас был дорог сердцу Матушкина. На старых дачах обыкновенно обитает немало уличных котов. Они то исчезают, то снова попадают в поле зрения, забегают подкормиться или постоянно живут на участках. Будущий компаньон Матушкина по дачной жизни часто прибегал совсем крохотным с матерью, братьями и сестрой. Дачники называли выводок «кузями» в честь отца – дородного рыжего Кузьмы – аборигена «Мечты крест». Однажды Матушкин обнаружил подросшего годовалого котенка на крыльце своего дома – истерзанным, умирающим. Он стал жертвой злобного соседского кота Маркела. Матвей Александрович вырвал беднягу из лап смерти: возил к ветеринару, делал уколы, долго выхаживал. Наконец, котенок ожил, окреп, получил новое имя и несколько лет счастливо провел на даче своего благодетеля.

Характер у Юстаса был сложный, но не злобный, а скорее бедовый, задиристый. Он ужился с алабаями Ахиллом и Одиссеем, и ощущал себя полноценным членом дружного дачного кружка.

Другой, особенно верующий или суеверный, на месте Матушкина помыслил бы недоброе. Такой человек мог подумать, что Юстас и не кот вовсе, а какое-то дьявольское отродье. Но Матвей Александрович был личностью иного толка. Он тоже верил. Но верил в то, что с высокой степенью вероятности в жизни не происходит ничего случайного: особенно в вопросах смерти. Смерть иногда подсказывает, самовыражается, шепчет своим избранникам что-то недоступное их пониманию. И нужно быть чутким, нужно вслушиваться в этот промыслительный шепот заботливого Мрачного жнеца…

Говорят, что Господь, изгнав из рая не в меру любознательных Адама и Еву, оставил там зверей и птиц, ничем его не печаливших. Животные, сосуществуя с человеком, деля с ним общий мир, одновременно обитают в иной реальности. Согласно библейской притче, Господь отверз уста ослице, узревшей ангела, дабы она наставила на путь истинный недоброго мага и прорицателя Валаама. Не каждый зверь в состоянии уподобиться валаамовой ослице и молвить человеческим голосом. Определенно Юстас подал какой-то знак и, как подчас случается с настоящими провидцами, не понимал существа своего послания. Что ж, когда говорят высшие силы остается смиренно ждать, покоряясь им, уповая на их справедливость и снисхождение, на их непреходящую мудрость…

Матушкин испытал глубочайшее потрясение. Оно было связано не только с естественной реакцией человека на необычное и трагическое происшествие – неправдоподобную смерть живого существа, но, главным образом, с ожиданием будущего. Это будущее начиналось…

Юстаса упокоили за домом… Матвею Александровичу и его спутникам было муторно и зябко. На душе скребли кошки… Закапывая небольшой гроб с новопреставленным, Матушкин понимал разумом, ощущал сердцем и всем своим существом: нельзя похоронить послание, направленное этой загадочной смертью.

И еще нужно выпить: как можно скорее и как можно больше.

Вопрос передачи власти – один из самых сложных, запутанных и значимых вопросов русской истории. Порой кажется, что вся многовековая летопись огромной страны нанизана на интриги, перевороты, убийства и прочие проявления неукротимого желания вознестись, неуемного стремления хоть на какое-то время уподобиться Богу на земле. И вся наша история движима людьми, обуреваемыми единственной заветной страстью: владычествовать самому, напрямую, или посадить на престол сына или дочь, внука, брата, свата, деверя, любовника или любовницу, ставленника иного рода – какого-нибудь дурачка, и крутить-вертеть – им и страной. Все остальное – грандиозные победы и поражения, величие и национальные катастрофы, культура и наука, гигантская территория, оборонно-промышленный комплекс и атомная отрасль, Пушкин и Лермонтов, Чайковский и Репин, Григорьев и Толстой, Ломоносов и Менделеев, Циолковский и Гагарин, а также Иваны да Марьи и вообще все народонаселение со всеми своими проблемами, бедами, устремлениями и чаяниями – есть приложение к этой подлинной истории России – эпопее борьбы за власть и властвования.