– Тётя, а у вас там кто-то пропал, да? – Сочувственно спросил он. – Так вы сходите к охранным постам на набережной. Они списки составляют, кто погиб, кто потерялся, кого нашли. Может, и вам помогут.
– Спасибо, – я нашла в себе силы улыбнуться, погладила добровольного помощника по голове и встала, зашагала в ближайшую аллею. Под каблуками скрипел мелкий гравий. Это было. Река, разбросанные по берегу вещи, вывороченные плиты набережной, глаза мертвого мужчины. Было. Было! А, значит, может повториться в любой момент. И созданные моим сознанием могут гибнуть вот такие мальчишки, как этот, с забинтованной коленкой. Могут разрушаться дома. Всё может быть ещё хуже, чем в моей реальной жизни. Просто потому, что я больна. Мой мозг болен, и теперь, вместо покоя и защиты, как раньше, он создает ужасные картины и заставляет меня их смотреть. Я схожу с ума.
Я сжала виски ладонями в отчаянии. И начала проваливаться в темный туман. Просыпаюсь. Не знаю теперь, хочется мне этого или нет.
Вздрогнув, я открыла глаза. Какое-то мгновение передо мной ещё стояла яркая цветная картинка, буквально долю секунды, затем исчезла, и мозг переключился на привычную темноту. Отстраненно проплыла мысль, что я ей даже немножко рада. Она делает выбор за меня. Так проще.
Полежав еще немного, я поняла, что не усну. Пробралась на кухню, попила воды. Не уходило никуда тревожное ощущение незавершенности чего-то, словно бросила на полпути какое-то важное дело.
Мне вдруг до спазма в горле захотелось на улицу. На воздух, мокрый от недавнего дождя. Кружилась голова. Вдруг подумалось, что, возможно, я выйду на улицу здесь, в своём мире, а окажусь в том, другом. Ведь не может быть, чтобы он так ярко, выстроенно, неизменно существовал только в моей голове.
Почти не соображая, что делаю, я выскользнула за дверь. Тихо, никто не проснулся. С тех пор, как я сама стала жить на звук, я быстро научилась понимать, как те же звуки могут слышать другие. Это оказалось просто.
Я распахнула дверь подъезда и шагнула в волну холодного ночного воздуха. Капли мелкого моросящего дождя хлестнули по лицу. И я очнулась. Ничего не изменилось. Не было никакого другого мира. Сон был сном. Вокруг было темно. И пахло мокрой сиренью.
Я прислонилась спиной к подъездной двери и закусила губу. Боль в груди была настолько острой, что даже не казалась моей собственной. А ещё у неё был сладковатый привкус. Настойчиво пахла сирень. Я вдруг подумала, что есть вещи, которые связывают меня с этим миром, несмотря на прелесть каких-то других. Например, этот запах.
Нащупав мокрый, почти упирающийся в дверь куст, я осторожно отломала веточку. Поднесла к лицу, вдохнула свежий сладкий аромат. Зажала в пальцах, как последнюю соломинку для утопленника. Вот она была настоящей, она, а не мой дурацкий сон. И вообще, мне пора к психиатру. Наверное.
Поднявшись в квартиру, я переоделась в сухое и легла. А ветку сирени положила на подушку рядом. Мне показалось, что её запах защитит меня от несбыточных мечтаний и разочарований в них. И уснула без снов.
Я спускалась вниз, постоять у подъезда, теперь почти каждую ночь. Свежий весенний воздух гасил пылающие мысли и охлаждал голову. Город снился урывками. Посещения его не доставляли прежнего счастья, я металась по его улицам и площадям словно раненая тигрица. Словно искала что-то, сама не зная, что. Казалось, Город тоже тоскует. Улочки были пустыми, ветер не шумел в деревьях. Всё было не так, как раньше. Я просыпалась, ворочалась, грызла ногти, как в детстве. Уснуть не удавалось. Я ругалась про себя, вставала, одевалась и тихо выходила из дома.
В очередной раз постояв, подышав весной и успокоившись, я поднималась в квартиру. И услышала шаги на лестнице внизу. «Забавно, кто это, кроме меня, бродит по ночам», – мелькнула первая мысль. Но шаги быстро приближались, и я вдруг испугалась. Одна, в пустом подъезде, не видя, что происходит вокруг. Я сжалась в комок, закусила губу, чтобы не закричать. Человек дошёл до площадки второго этажа и стал подниматься на третий, туда, где стояла я. Он шёл сначала быстро, потом всё медленнее и медленнее. Я поняла, что меня заметили. Я стояла, прислонившись спиной к подоконнику. Человек стоял на последних ступеньках лестницы и молчал.
– Интересно, – наконец сказал он едко. – Что ты тут делаешь? Да ещё в такое время?
Голос был слишком уж знакомым.
– Сергей? – промямлила я.
– Нет, его призрак, – фыркнул брат. – Ты, я спрашиваю, чего здесь делаешь?
Читать дальше