Маша Фокс - 8 дней между вчера и завтра

– И что? Как это все закончилось? Он тебя добровольно отпустил или ты сделалась графом Монте-Кристо? Твоя новая кликуха – Эдмон Дантес?

– Динуля, какой Эдмон, какой Дантес? Я банально сбежала. Но фокус заключался не в том, чтоб сбежать. Меня там особо на цепи никто и не держал. Кому я нужна была? Но не могла же я сбежать без Каринки, а за ней был глаз да глаз…

– И…?

– Я же говорю, меня никто на поводке не водил. Под предлогом того, что хочу купить книжки или игрушки для Карины, мне разрешалось ездить в центр. Первым же делом я выяснила, где находится шведское посольство. До сих пор не пойму, почему ни Саид, ни его папаша-мамаша не забрали у меня папку с документами. Ни наши с Каринкой шведские паспорта, ни ее свидетельство о рождении. Все лежало в моем чемодане со дня прилета. Даже наши билеты сохранились. Ношение чадора имеет свои преимущества – под ним ничего не видно, а если еще и короткую чадру на голову надеть, то вообще непонятно, кто ты. В мой второй выход я затолкала папку с документами под балахон под названием «платье», на лицо чадру, сверху чадор и вперед. Слава богу, посольство охранялось не иранской полицией, а нашими славными королевскими гвардейцами. Показала им паспорта, сказала, что мне срочно нужна помощь консула. Представляете иронию судьбы – жена консула оказалась моей бывшей клиенткой. Когда я поведала им историю моей любви, она не могла поверить своему счастью. Наконец-то ей было чем заняться в этом гребаном Тегеране, и она взялась за дело, как только шведки могут. Подробно. Обстоятельно. Без суеты.

– А дальше? – нам не терпится узнать развязку.

А дальше начался Джеймс Бонд.

Через два дня я и еще две жены брата моего мужа повели наш общий «детский сад» в парк недалеко от дома. Девочки мои милые, вы не поверите, но я все время, пока мы шли, щипала Каришку. Ей было больно и обидно, она расплакалась, а я, вместо того чтобы утешить, стала еще и покрикивать на нее. У бедного ребенка дальше – больше, началась истерика. Под предлогом, что мне надо ее умыть и поменять ей памперс, я завернула за угол детской площадки, к туалету. За низенькими кустиками, отгораживающими территорию парка, уже стояла машина с родными-любимыми дипномерами. Я бросила коляску, сгребла дочку в охапку и, путаясь в полах чертова балахона, рванула к машине. Мы плавно отъехали от бордюра парка.

Ну и все. Приехали в посольство, пересели в машину посла. С флажком и под салюты иранских полицейских приехали в аэропорт. Мы даже check-in не проходили. Говорю же, как агента 007, привезли прямо к борту самолета. Я на иранскую землю даже и не ступала. Прямо из машины – на ступеньку трапа и в самолет. Через 5 часов и 7 минут я была в Швеции и больше никогда не видела Саида.

– А потом? Что ты делала потом? – наперебой заверещали мы.

– Как что? Жила… Сначала с моим адвокатом. Он умудрился не только развести нас с Садиком, но и отсудил у него приличную сумму алиментов для Карины в виде одноразового платежа. Потом он же посоветовал вложить эти деньги в недвижимость, и какое-то время мы занимались оформлением помещения, где было ателье, в мою собственность. А потом? … Мы решили, что наши отношения достигли пика и, пока они еще на хорошей ноте, нам пора расстаться. Кариша к этому времени пошла в школу. Конечно же, мне хотелось дать ей приличное образование. Я нашла очень симпатичную маленькую частную школу с пансионом за городом, в сорока минутах езды от Стокгольма. Школа, как вы понимаете, недешевая, но детям сотрудников дается скидка в 40%. Таким образом я стала женой учителя физики, и мы неплохо прожили вместе почти десять лет. Основным достоинством этого брака был факт, что мы друг другу совершенно не мешали. Я в Стокгольме в своем ателье, он в школе. Кариша под присмотром, а я приезжала на отдых в выходные. Идиллия.

– А потом?

– А потом… Карина окончила школу, и мне стало страшно лень туда еженедельно мотаться.

Алая полоса между небом и водой становится все у’ же, теряет краски. Превращается в розовую, потом в сиреневую и… еще минута, и горизонт исчезает. Ночь объединила стихии. Ни воды, ни неба, только отражения огней нашего лайнера качаются на волнах. Мы, убаюканные рассказом и «Просекко», сидим еще какое-то время молча, потом как-то дружно встаем и молча спускаемся в свои каюты.

Как я уже говорила, поездка планировалась долго и тщательно. Единогласно было принято решение сэкономить на каютах и взять рядом две «внутренние», т.е. без иллюминаторов. Они на порядок дешевле, но не менее, если не более, комфортабельны. Как правило, недостаток света компенсируется лишним квадратным метром площади и каким-нибудь дополнительным шкафчиком, что, учитывая объемы наших чемоданов, весьма кстати. Зачем выпендриваться и переплачивать за дневной свет, когда его сколько хочешь на всех палубах, а в каюты мы приходим только на ночь. Расселились как-то спонтанно. Я с Динкой, а две «Н» – Нино и Натали – соседняя дверь. Договорились уважать частную жизнь и не будить друг друга. Не спится – не шаркай и не шебаршись, тихонечко выкатывайся на палубу или в лаундж – до чего ж красивое слово – и проверяй свой ФБ и месседжис (еще одно красивое слово) – сколько душе угодно.