Людмила Андреева - Одинокая птица

Галя уворачивалась, как могла, иногда успевала закрыться в своей комнате, а иногда ей удавалось выскочить на улицу, где погуляв до часу ночи, тихо возвращалась домой. Отец, угомонившись, спал. Ей хотелось как можно скорее уехать подальше отсюда. Но для этого нужны были деньги. Да и бросать техникум было бы неразумно, ведь получив специальность, она могла устроиться на работу и жить самостоятельно. Учится оставалось чуть больше полугода. Надо было как-то продержаться это время, получить распределение и уехать. Она надеялась, что так и будет, но увы, жизнь внесла свои коррективы.

В один из таких дней, гуляя в городском парке, Галя познакомилась с симпатичным парнем. Разговорились, стали встречаться. После очередного «побега» из дома, он пригласил Галю к себе.

– Оставайся, живи сколько хочешь, я буду только рад!

И Галя осталась. Через несколько дней она решила сходить домой, чтобы забрать свои вещи. Пока она собирала сумку, явился пьяный отец со своим собутыльником, увидев ее, тут же стал скандалить. Галя, закрывшись в своей комнате, молча глотала слезы. Отец то и дело барабанил в дверь, распаляясь все больше и больше. Наконец дверь, не выдержав такой усиленной атаки, соскочила с петель. Что тут началось!.. Он набросился на нее с кулаками, вкладывая в удары всю силу пьяной ненависти… Галя, как могла, пыталась защититься, но в этот раз у нее ничего не получилось. Устав махать кулаками и излив свою ярость, отец вернулся к столу с бутылкой… Галя без сил осталась лежать на полу. Придя немного в себя, она встала, взяла сумку и пошатываясь, пошла к выходу.

– Куда?! – рявкнул отец. – Ну-ка, вернись обратно, с…!

Тут его собутыльник, до этого молча и с ухмылочкой наблюдавший за всем происходящим, вскочил со стула и ринулся ей наперерез. Схватив Галю за рассыпавшиеся волосы, он поволок ее к столу.

– Я тебя научу уважать отца, тварь подзаборная! – отец с размаху дал ей в лицо.

Завыв от резкой боли, Галя увидела на столе кухонный нож и, кое-как извернувшись, дала коленкой в пах держащему ее за волосы. Уже не отдавая отчет своим действиям, Галя схватила со стола нож и стала размахивать им, ничего не видя перед собой. Она в исступлении наносила и наносила удары, и ей казалось, что это дурной сон. Поскользнувшись, она упала у стола, выронив нож, затем, вскочив, пулей вылетела на улицу. Бегом туда, к нему, к единственному ее защитнику. Увидев Галины окровавленные руки и изодранную в клочья куртку, он понял, что произошло что-то ужасное.

– Что случилось?

Галя только разрыдалась в ответ, упав на стоящий у двери ящик для обуви… Немного успокоившись, она все ему рассказала.

– Тебе надо идти в милицию, – выслушав, сказал он. – Приведи себя в порядок, успокойся и пошли. Я буду рядом.

Галя больше его не видела. Проводив ее в милицию, он исчез, будто и вовсе не было его в Галиной жизни. Оказалось потом, что ту однокомнатную квартиру он снимал, и даже хозяин не знал, где искать своего квартиранта…

Приговор суда был суров: за убийство отца и его собутыльника, скончавшегося позже в больнице от полученных ран, Гале дали четырнадцать лет. И ей не удалось доказать ни то, что отец издевался над матерью, когда та была жива, ни то, что он пьяный постоянно избивал ее и унижал. По работе отца характеризовали как хорошего работника, но немного пьющего. А кто сегодня не пьет? Да и родственники, все как один, утверждали, что он не мог ни на кого даже руку поднять, а уж бить свою дочь… Получалось, что Галя лгала… Все было против нее. Ну, а кровоподтеки на теле, изорванная одежда – это уже говорило совсем о другом… Для судей Галя стала заблудшей овцой, которая хотела уйти из дома, чтобы жить вольной жизнью, поправ все моральные нормы общества. Отца, хотевшего воспрепятствовать такому падению дочери, она хладнокровно убила, как и свидетеля их скандала… Явка с повинной и откровенный рассказ ей не помогли, адвокат ничего не смог сделать. Но Галя смирилась с этим, считая, что за убийство надо нести наказание, ибо оправдания этому поступку быть не может.

Хуже всего было то, что сидя в камере предварительного заключения, она обнаружила, что ждет ребенка. Ребенка, отец которого так быстро исчез, не захотев подтвердить ее слова. Первые месяцы ее не покидало чувство безысходности и апатии. Галя не знала, как ей быть и что делать. Даже беременность ставили ей в укор, говоря, что Галя использует свое положение для смягчения приговора. Гале не хотелось жить, и она плыла по течению, попросту не замечая то, что ее окружает. Галя старалась не думать о плохом и о том, что ее ждало в будущем. Оно было таким туманным и смутным, таким далеким и бесперспективным, что не хотелось забивать свою голову. Время само все расставит по местам, внося свои коррективы. А пока ее крошечная дочурка Дашенька, единственное живое существо, которое нуждалось в ней, находилась рядом. А что еще нужно для материнского счастья?