Илья Веригин - На узкой грани

– Часть бери себе, часть оставь мне. Сбрось голубую каску, в ней ты более заметен…. – лейтенант начал хрипеть, отдышавшись, продолжил, – уходи в лес. Пробирайся на базу.

– Но…. – парень нерешительно начал возражать.

– Это приказ. Уходи. Есть шанс. Прямо отсюда и в лес. Я их задержу сколько смогу, – лейтенант передернул затвор, с трудом перевернулся на живот и подполз к колесу БТРа, оставив за собой кровавый след. – Направление помнишь? Уходи! Сволочи, бросили… – лейтенант закашлялся, выплюнул кровавый сгусток, – бросили нас тут, чтобы мы молчали.

Он выпустил длинную очередь в сторону позиций боевиков, которые в этот момент уже подбирались к ним короткими перебежками. Этим лейтенант выгадал несколько ценных секунд для парня. Тот больше не раздумывал и бросился бежать к лесу. И было самое время, поскольку через эти пару секунд раздался взрыв, на том самом месте, где он только что находился. Волной его бросило вперед, он машинально ушел в кувырок, встал и продолжил бежать, хотя его шатало, а в ушах противно звенело. Но безумный страх заставлял его нестись вперед.

Тогда это и случилось. До сегодняшнего дня, за все четыре месяца пребывания здесь, фактически в районе боевых действий, он ни разу не стрелял. Даже когда они вели ожесточенный бой, будучи зажатыми, он вел огонь в ту же сторону, что и все бойцы. А тут… Возле самой спасительной кромки леса из кустарника выскочил боевик. Он что-то кричал, а затем вскинул автомат. Парень зашелся в крике и нажал на спуск. Автомат выплюнул смертоносный свинец, боевика отбросило назад, кровавым кубарем он улетел в кусты. Не останавливаясь, парень проскочил в кустарник и дальше в лес, отплевываясь на ходу от подступившей к горлу тошнотворной желчи. Он постарался отогнать от себя картину, как падает со вспоротой грудью тот боевик на опушке леса. Ему надо было срочно уходить.

Преследователи были где-то рядом, сами выстрелы он слышал плохо, но вот свист пуль вокруг был очень хорошо различим. А еще противное чавканье, с каким они врезались в стволы деревьев. Сама погоня вроде как и отстала, но до темноты он бежал, не останавливаясь. Так закончился для него первый серьезный бой.

*****

Будильник противно и пронзительно запищал. Я машинально хлопнул по нему рукой, при этом прекрасно зная, что он через пять минут опять начнет так же противно вопить, а его звук будет бить мне по нервам, как раскаленное лезвие. Его не выключить, пока не встанешь и не повернешь рычаг на обратной стороне. Боже, как же мне неохота вставать. Две минуты, две бесценных минуты я еще валяюсь в постели. Однако само осознание того, что будильник опять начнет свою песню, и мне надо будет преодолевать себя, выдираться из ласковых объятий постели, было смерти подобно. Уж лучше встать сейчас. С великим трудом разлепив веки, я поднялся. Начинался очередной день, интересно, что он мне готовит. «Что день грядущий мне готовит?», так, кажется, сказал классик русской литературы Пушкин. Я увлекаюсь мировой литературой, в отличие от многих моих сокурсников, которые кроме канадской и американской литературы, не читают ничего. Если вообще, что-то читают. Мне было непонятно, как с таким узким кругозором, они ухитрялись пройти отборочные тесты в университет. Хотя чему я удивляюсь, ведь образование и так платное. Так что если хочешь учиться – плати. Для тех, кто оплачивал свое образование, без банковского кредита, вступительные экзамены оказывались простой формальностью. Мне, одному из немногих счастливцев, удалось получить более-менее льготные условия поступления, образования и проживания, за которые борьба началась еще в Старшей школе.

Учусь я в Университете Макгилла в Монреале, на фармацевтическом факультете. По окончании Старшей школы, у меня стоял выбор – филологический факультет, медицина или армия. Армию я оставил на самый пиковый случай, если мне совсем никуда не удастся устроиться. Медицинский факультет – очень высокая стоимость обучения, потом очень долго отдавать кредит, льготных условий там не было, даже для таких абитуриентов как я. Свой выбор я остановил на фармацевтике. Это почти медицина, после окончания достаточно много перспектив, ну а если не совсем повезет, то можно и просто в аптеку устроиться. Но основная немаловажная причина – там были льготные места. А мне после приюта обязательно надо было поступить в университет, чтобы не оказаться на улице.

Приют. Я – сирота, и своих родителей не знаю. Когда я задал свой первый вопрос про моих родителей, воспитатель мне рассказала, что моя мать умерла при родах, а отец, спустя всего два года погиб на стройке, где работал. Б о льшего я о них не знал. Других родственников у меня не было.