Езра Бускис - Лучше чем когда-либо

Она уже не везде… она за столом одна… и в очереди ее нет, и за барной стойкой ее нет… И выглядит она очень одиноко… Прямо как у Пикассо «Любительница абсента». Но вместо абсента кофе… И сидит она за столиком, который тоже в углу зала, и линии угла комнаты напоминают крест. Такой же, как на картине, и такое же ощущение, что она несет крест на себе за всех, за нас…

Он задумчиво оглядел кафе.

– Приходит момент, и ты вдруг осознаешь, что все, жизнь прошла. И совсем не так, как ты ожидал. Но иногда, когда выпьешь абсента, появляется надежда… Что все-таки есть возможность выбраться из этого болота… Спастись… Ведь может быть… А?

Настойка абсента была самым модным напитком Парижа начала XX века. Согласно легенде люди которые ее пили, не были обычными алкоголиками, а страдали какой-то возвышенной формой зависимости. И еще якобы абсент – это не просто алкогольный напиток, а напиток, погружающий тебя в особый мир, мир фантазий, где все фантастически красиво. Но когда проходило его влияние, ты чувствовал не просто одиночество, а великое одиночество, и тебе хотелось себя обнять, чтобы почувствовать: ты как бы не одинок…

Разве это мы руководим своей жизнью?

Разве все в наших руках?

Разве это мы делаем выбор?

Разве это я себя обнимаю, руками с тонкими и длинными пальцами?

И он опять посмотрел на нее. На девушку…

Ха! А она следит за мной… Я чувствую… Может, она чувствует мое одиночество… Или мне кажется… Или нет… Сомнения…

Посмотрел вокруг невидящим взглядом:

– Главное в отношениях – это сомнения! Да! Сомнения… Определенность убивает отношения, я точно знаю! А может, и нет! – С еврейским акцентом: – Я знаю???

Я вспоминаю…

Мы в парке… Осень… Листья… Солнце… Детская качалка… И она напротив… Красотища…

Мы сидим на детской качалке, курим и треплемся. То молчим, то треплемся. Прохладно. Даже холодно… И все же я люблю осень. Это моя любимая пора года. И все самые значительные события моей жизни происходили осенью. Ха! Только сейчас до меня это дошло. И с ней… Мы встретились с ней тоже осенью… Да! Осенью…

Я вспоминаю…

Стою в трамвае, в проходе, и держусь за поручень. О чем это я тогда думал?

Я представляю…

Театр…

Сцена… Красные, желтые, оранжевые цвета….

Девушка из кафе в рваном желтом платье и босиком. Прижимая руку к груди, с театральным выражением произносит в зал:

– Нет, нет, нет! Не верь ей, Эзра, не бросай на ветер волшебство, которое существует между нами! Не верь ей! Мы должны быть вместе, Эзра! Когда мессия придет, мы должны быть вместе!

Первый актер:

– Когда я думаю о таких людях, как Миля, Яша Столяров, Боря Клейман, Мика Воловодовский, меня берет ужас. Только представьте! Они прожили ту жизнь, и другой у них не будет… Никогда!

Обводит всех взглядом.

Девушка из кафе:

– Поэтому ты должен о них всех рассказать.

– Как же мне выбрать? Как выбрать? Их ведь так много… Неизвестных, которые исчезли в никуда… А у меня так мало времени… Вот, например, Ганс. Кто о нем расскажет, если не я? Или моя мама, Ольга Бускис… Мой Зейда Абрам… Мой папа Хаим… А городские сумасшедшие?! Миля, Боря Клейман… Сумасшедшие… Нет! Они не были сумасшедшие… Мы думали, что они сумасшедшие. Нет! Сейчас я знаю: они не были сумасшедшие. Они были свободные… Они говорили и вели себя, как чувствовали, а не как надо, как положено… Свободные люди… А мы называли их сумасшедшими…

После паузы:

– Лучше быть сумасшедшим, чем рабом! Лучше быть сумасшедшим…

Девушка из кафе:

– Почему?

Первый актер:

– Быть сумасшедшим – значит быть свободным! Свободным от всего! – Задумавшись: – Нет! Они не сумасшедшие… Они были другие… Они просто освободили свой разум от всякого контроля и позволили своим мыслям витать без всяких ограничений, без какой-либо последовательности. Они брали образы, знакомые нам с детства, и соединяли их каким-то им одним ведомым способом, так что в их сознании получались какие-то сюрреалистические картинки. Они видели то, что нам не дано видеть… И еще… Слова, которые мы используем в обычной жизни, они использовали по-своему по-другому, и поэтому у них возникали идеи, на которые мы ну просто не способны. Недаром великие умы, на наш взгляд, тоже немного сумасшедшие. «Ненормален тот, кому не интересно, который час на моих растекшихся циферблатах, а они ведь показывают точное время…» – говорил Сальвадор Дали.

Он задумчиво посмотрел на девушку, на второго актера и, смотря в зал: