Татьяна Гаврилина - В поисках мужа

Вот и я тогда стояла в комнате возле гроба и слушала, как священник отпевает бабушку. Вокруг толпились люди – родственники и односельчане, пришедшие проститься с бабушкой, а еще там был, прямо напротив меня (как специально, ну), помощник священника. Молодюсенький помощник священника, и надо признать, чертовски привлекательный! Я не могла отвести от него глаз, а когда отводила – для приличия – тут же возвращала их на место и видела, что чертовски привлекательный помощник священника тоже пялится на меня. Господииссусе!

Я флиртую с парнем прямо возле гроба бабушки! Я бы могла и дальше гнобить себя за неподобающее для внучки поведение, но против природы не попрешь. И я смирилась с тем, что в моей биографии произошел такой вот инцидент. К тому же, он не получил продолжения (а жаль). Ну постреляли мы глазами друг в друга, что такого-то? Зато было не так грустно, как должно было бы быть. И все же долгие годы я тщательно обходила стороной воспоминание о похоронах бабушки, и не только потому, что это событие не из числа радостных, но еще и по причине сами понимаете какой. А теперь, когда неправильная (сама себя так окрестила) внучка выросла и занимается ревизией своего опыта и чувств, я принимаю себя целиком и полностью. Что ж тут поделаешь, в поисках мужа я, видать, давно.

Вообще, мои отношения с мальчикам строились в школе туговато. Все, кому я хоть немножко нравилась, шли в сад. Я тогда еще не знала такого выражения, поэтому применяла другие приемы: кричала на проявляющего ко мне чувства паренька, отгоняла его от себя палкой, кидала в него камнями, в общем – развивала эмоциональный интеллект не по-детски.

Совсем по-другому обстояли дела с мальчиками, которые мне нравились. О, я же прям охотилась на них, потому что по-другому заполучить их не могла – я им совершенно не нравилась. Нормальная закономерность, правда?

В 12 лет я крепко влюбилась. Я считаю, это должно было рано или поздно случиться, потому как мое нутро постоянно искало объект поклонения и охоты. Когда я влюбилась, этот объект, наверное, пожалел о том, что наши судьбы пересеклись – настолько я была настойчивой. Я до сих пор предпочитаю настойчиво и прямо заявлять о своих чувствах, нежели молчать, гордо наматывая сопли на рукав. Сопли наматывать я буду в любом случае, но ведь лучше сделать и пожалеть, чем не сделать и пожалеть. Жалеть так и так придется, так что лучше сделать. Надеюсь, женская логика женщине ясна. Не скажу, что эта настойчивость сослужила мне добрую службу, скорее наоборот – девушка ведь должна быть неприступной, или как там. Зато я сразу получала ответ, а не медитировала о нем. Так вот, первым объектом моей любви в 12 лет стал мальчик (просто подчеркиваю факт).

Его звали Саша, и он был меня старше на 5 лет. В нашей деревне жили его родственники, а он – в большом городе. К родственникам он приезжал исключительно на летние каникулы, а если и еще когда-то, то я не знала – зимой я обычно не заходила дальше своей улицы. Воспитанный такой мальчик был, спокойный, красивый, хотя при первой нашей встрече – толстый. Ох и доставалось ему от нашей детворы, которая почему-то невзлюбила толстых приезжих мальчиков. Я тогда тоже маху дала и опрометчиво поставила на нем крест как на своем потенциальном возлюбленном. Погорячилась.

На следующее лето его было не узнать – исхудал и вел себя так отстраненно, что у меня не оставалось выбора. Конечно же, я в него влюбилась. По уши и безответно. Забегая наперед, скажу, что любовь в таком вот формате длилась хороших пять лет. Вернее, она возрождалась каждое лето, как сорняки на огороде после дождя летом. В нашей деревне жизнь в принципе присутствовала преимущественно в летнее время, поэтому мы, молодежь, гуляли с размахом, начиная с 12 лет. У каждого свое понимание “с размахом”. Лично у меня оно касалось охоты на своего возлюбленного. Я в прямом смысле преследовала его, пользуясь своими связями.

Саша дружил с родным братом моей лучшей подружки. Отличный повод показать себя, правда же? Вот я каждый вечер и зависала на лавочке у подружки, дожидаясь его из-за угла. Но мой праздник длился недолго: парни быстро собирались и шли гулять к старшим девочкам. А мы с подружкой продолжали сидеть на лавочке, брынчать на гитаре, наблюдать за луной и искать очередной смысл жизни.

Это все хорошо. Но мне ведь нужен Саша. Какая разница, что я была мелкая, с кривыми зубами и с фигурой “кровь с молоком”, зато я была такой, которых сейчас называют – уверенными в себе девушками. Например, однажды я передала записку Саше через свою подружку, а она – дальше, через своего брата. В записке я написала, чтобы Саша приходил в условленное место и что я очень его люблю. Записку он получил, но, понятное дело, не пришел. Я тогда так разозлилась, что то и дело пинала футбольный мяч: пну подальше – побегу заберу, пну подальше – опять побегу. Так я выколачивала из себя дурь (и тренировала подачу углового). А однажды мы с подружкой решили подслушать, о чем старшие парни – а среди них и мой объект – разговаривают. Лавочку раньше нас занял брат подружки, Саша и еще несколько их друзей, а мы с подружкой притаились во дворе под вишней. Правда, подружка – у себя во дворе, а я – во дворе другой нашей подружки. Нас разделил забор. И я решила его преодолеть, однако не учла один момент: забор шатается, а я нервничаю. Вот и полетела носом вперед – шмякнулась об асфальтированную дорожку, забила колено, руку, жутко хотела реветь… Но терпела! Хотя из глаз искры таки посыпались. Преимущественно из-за боли, но больше из-за стыда – меня же услышала вся лавочка. То был провал.