Игорь Шляпка - НЕ ПРОСТО РАССКАЗЫ

– Ой, как чудесно! Давайте. И ещё вот этот суп.

– Маслянная уха из стерляди. Фирменное блюдо. Будете в восторге, – расхваливал официант. – Рыба совершенно свежая. Рекомендую с сухариками и плавленным пармезаном.

– Хорошо, – улыбалась ему Лиза.

«А Лиза, – мелькнуло в голове у Лёхи, – не такое уж и особенное имя».

– Сразу закажете основное блюдо?

– Да, конечно.

Она внимательно посмотрела на Лёху. В её огромных голубых глазах-озёрах таилась приветливая улыбка.

– Ужасно голодная, – произнесла извиняющимся тоном, – Вы не против, если я поем?

– Конечно, – надменности в голосе Лёхи изрядно прибавилось, но ответ прозвучал неуверенно.

– Мне пожалуйста… – пауза была короткой, – спаржу с тунцом.

– Обратите внимание на соусы, – пел официант. – К тунцу очень идёт тосканский острый.

– Не откажусь.

– С оливковым маслом.

– Прекрасно.

– У вас идеальный вкус.

– Тогда для начала ещё… принесите вот эти фрукты, пожалуйста.

– Непременно!

– А с десертом я повременю.

– Отличный выбор! – просиял официант и чуть ли не с поклоном, наконец, удалился.

«Отличный! – бурчал про себя Лёха. – Я ж не рассчитывал на целых пол-меню, блин».

И, поймав насторожённый взгляд Лизы, понял, что девушка заметила, как он невольно гримасничает и шарит рукой в кармане. В глазах её медленно растаяла улыбка.

– Что-то не так? – спросила она.

– Да… это… – начал тянуть ухажёр, не решаясь признать свою будущую «финансовую» проблему.

Его лицо выражало откровенную досаду.

Она кивнула:

– Я на минуту. Припудрю носик, хорошо?

– Ладно уж, – Лёхина вежливость рассеялась, как дым.

«Что-то долго, – скучал он. – Что за нос такой, что на него пудры надо не меньше кило».

В этот момент появился официант. Почему-то без подноса и блюд.

– Дама просила передать, что извиняется. Ей нужно срочно куда-то вернуться.

– Куда? – опешил Лёха.

– Этого она не сказала, – глаза официанта светились идиотской усмешкой, – вам принести эспрессо?

До Лёхи, наконец, дошло.

– Так она ушла, что ли?

– Да. Заплатила по счёту и ушла. Будете что-нибудь есть?

– Не, – помотал головой парень и поспешно встал из-за стола.

– Ну, чё? Как? – с таким же восторгом, как и днём, поинтересовался Сашка. И добавил с придыханием: – Хороша? А? Хороша?

– Да не особо, – хмыкнул Лёха. – Кикимора. Кинула меня, представляешь.

Яша заметил его первым. Вскинул руку и, настойчиво тыча указательным пальцем, закричал:

– Успеем! Успеем!

И бросился вприпрыжку. Мне ничего не оставалось, как припустить за ним.

Звучит не плохо: «бросился», «припустил»…

Да вот только пара стариканов в «стремительном» рывке к остановке – смех. Что там смех, жалкая комедия. Но, раз уж треклятая Яшкина зоркость обнаружила троллейбус, пришлось спешить.

Правда, скорости отчаянно не хватало. Двурогая штуковина, шипя и поскрипывая, уже распахнула двери, а нам еще – о-хо-хо! – бежать и бежать. Тем более, что после первых двадцати шагов пыл у обоих поостыл, а лёгкие издавали звуки, похожие на вой охрипшей медицинской сирены.

Задыхаясь, Яша всё же выдавил:

– Да-а-вай быстре….

А я:

– Аха-а.

Его «припрыжка» сама собой перешла в ходьбу, а мой «бег» в причудливое ковыляние. Но, пыхтя, что два древних паровоза, плечо к плечу мы двигались вперёд.

Какого чёрта вообще побежали-то? Сейчас вот давление как врежет… греха не оберёшься. Всё Яшка. Неймётся ему.

– Поднажми! Уйдет.

Командует ещё, сукин сын.

Оставалось всего-то ничего, когда, пронзительно взвизгнув, створки дверей намертво захлопнулись. Гулко зашипев, троллейбус стал выворачивать на дорогу.

– Ёш… – выдавили мы хором. – Стой!

Еще хоть немного бы. Одышка, чёрт её дери, конечно. Но дело ж принципа. Вот почему не подождать? Секунду. Видит ведь, зараза, что люди бегут.

Троллейбус продолжал медленно двигаться. Всё. Не успели.

И тут!

Яша выкинул фортель. Он остановился как вкопанный. Вот те раз! Я, оборачиваясь на ходу, перехватил инициативу:

– Ты чего? Он же…

Но Яша стоял.

Глядя, как уплывает задняя дверь троллейбуса, в бессильном отчаянии хотелось грозить кулаком в огромное зеркало заднего вида, где я разглядел молоденькую девицу, выворачивающую баранку.

А Яша медленно, с выражением искренней растерянности поднял обе руки в стороны, наклонил голову набок и сделал глаза… такие глаза…

Ох, ребята, это…

Если б водительша глянула в зеркало, то увидела бы там растрепанного, худющего, ушастого старика с безвольно раскинутыми руками и таким взглядом, что… что… даже не знаю… рука б сама полезла в карман за милостыней.