Игорь Ельник: Просто так. Стихи

Его дороги длинны и разбиты,
Его дома просторны и пусты,
Его слова неброски и просты,
И искренни страданья и молитвы.

Сужденья непредвиденны и точны,
Свои ошибки знает, Вам – простит.
Он остро шутит, мало говорит
И знает: все владения непрочны.

Его одежды крепки, хоть и марки,
Надежда – это слово не его,
Его не беспокоит большинство,
Его идеи глубоки и ярки.

Как здравый смысл и мнение народа,
Как гордость и пустое хвастовство,
Как гений и судейство, так его
Несовместима с плоскостью природа.

Закончился сезон дождей.
И днем стоит жара.
Собралось множество людей,
Ждут с раннего утра.

Напрасно в гору поднимались.
Читали б лучше агаду 1 1 Агада – молитва, которую евреи читают в праздник Песах
И смертью бы не любовались
Себе на вечную беду.

Но что-то есть в чужом мученьи,
Что так влечет к нему толпу,
В чужом смиреньи и забвеньи
И прибивании к кресту.

Обмякший, потный и уставший
Он, сдавшись, милости просил.
Но голубь, мимо пролетавший,
Внимания не обратил.

К ближайшей станции метро
Я подъезжаю на трамвае,
Я с шиком открываю дверь
И гордой поступью схожу,
Я фиолетовым зонтом
Мотоциклистов разгоняю,
В своем оранжевом плаще
Примером яркости служу.

Я в переполненный вагон
Ворвусь на крыльях вдохновенья
И, растолкав детей и баб,
Освобожу себе простор,
По нудной ветке кольцевой
Могу катать до исступленья,
Пока в сознании моем
Рокочет пламенный мотор.

К ближайшей станции метро
Трамвай под вечер подберется.
В нем потрудившийся народ
Воспримет правду бытия.
Сердитый, мрачный, грубый, злой,
Холодный, словно дно колодца,
Мне встанет на ногу сосед,
Уставший за день, как и я.

На старом кладбище забытом
Средь неухоженных могил
Я с головою непокрытой
Бродил.

Здесь Спиваки и Рабинеры,
Профессора и шулера,
Купцы, врачи и инженеры —
Вчера.

Здесь Воробейчик не летает,
Одежду Шнейдер не кроит,
Молитву Кантор не читает —
Молчит.

Здесь скрипачи и пианисты
Уж не сыграют в унисон.
Сонаты Шуберта и Листа —
Как сон.

Здесь диссонансом – Ивановы,
Здесь резонансом – Кац, Левит,
Здесь много старых, мало новых
Лежит.

Здесь кленом вырвана ограда,
Расколот, памятник лежит.
Здесь запах сырости и хлада
Царит.

На старом кладбище забытом,
Что в центре городской глуши,
Я с головою непокрытой —
В тиши.

Я очень не люблю дома-музеи.
Здесь словно по команде, как в аврал
Тупой толпой глазеют ротозеи
На тот горшок, в который Пушкин ср**.

Что, правда, не понять слова поэта,
Рожденные средь благостей и скверн,
Не видя стол, где жадно жрал котлеты,
И койку, на которой трахал Керн?

Что, нужно, словно пища, словно воздух
Чтоб ты своей рукой пощупать смог,
Дома в Овере, ирис, стог, подсолнух,
И холст, на коий толсто клал Ван Гог?

Ну что ж, сиди, твори себе кумиров,
Молись богам языческим своим.
Тебе доступны их дома, квартиры,
Но не талант, что дан случайно им.

Когда все то, что прежде было мною,
Окажется – безвольно – перед вами,
И безразлично посмотрев сквозь маму,