Александр Матвиенко - «Ни почести, ни славы»

– Значит я несчастное, презренное животное, гожусь лишь для полового хочу, где нет любви.

Парень встает, удаляется с балкона. Женщина рассматривает бумаги. Через несколько минут, Алексей уже с бутылкой коньяка и двумя серебряными стопками перед столом. Садится, наливает себе и ей. Вытаскивает новую сигарету, закуривает. Делает глубокую затяжку, опрокидывает стопку, потом выдыхает остаток никотина. Смотрит внимательно на женщину. Она, почувствовав его взгляд, отрывается от бумаг. Смотрит в его глаза, берет стопку налитого и тоже залпом. Тянется к дымящей сигарете, берет её с его пальцев, делает затяжку. После чего, отдает обратно в растопыренные пальцы.

Парень ухмыльнулся, тут же, спросил:

– Какой будит сценарий?

Виктория обмякла в шезлонге. Подставив свое лицо утреннему солнцу, закрыла глаза. Пауза, совсем ненадолго.

– Сценарий прост. Ты, все так же балуешь старушек всего дома. Надеюсь, твоя аккредитация в социальной службе еще действует.

– Да, я там богатый, сумасшедший альтруист. Балую чужую старость. Помогаю бездомным. Люблю животных, и борюсь с одиночеством.

Он тоже развалился в шезлонге, дымит, пуская кольца.

Она, открыла глаза.

– Много куришь, – сказала, так просто, без всякой заботы.

Он, посмотрел в её сторону.

– Твоя забота всегда проявляется, когда тебе надо.

Она игнорирует, продолжает совсем другой разговор:

– Через недельку нашей бабуле станет плохо. Она, умрёт. Сын приедет на похороны, а там, уже мой выход.

Виктория резко поворачивается в сторону Алексея.

– Свет мой зеркальце, скажи, я красивая?

Алексей от неожиданности замер, потом взял себя в руки.

– Ты, настолько красивая, что я забываю, что ты стерва.

Она сгримасничала ухмылкой, и произнесла:

– Красота, это великая сила. Ей прощают всё. Запомни, Алексей, – всё.

Дом номер девять по улицы «Н», в квартире шестьдесят шесть, в скромно обставленной, большой, просторной кухне, сидел человек. Человек смотрел в окно, серело. Стыл на столе чай, он ломал бублики, и складывал их горкой. В дверь позвонили. Позвонили скромно один раз, потом так же ненавязчиво второй. Мужчина встал, пошел к двери. На лице отрешенность, он в себе. Там в середине борьба, ноет совесть.

В открытой двери красивая девушка с дорожной, большой сумкой в руках.

Смелый пронизывающий взгляд карим кокетством обдал мужчину. Виктория Александровна, во всей своей скромной красоте была похожа на ту, что вышла из пены морской.

Мужчина впервые за эти дни внутреннего противостояния, вздрогнул и удивился. На его лице вместе с неожиданностью, промелькнул лёгкий испуг. Испуг- конфуз, который приводит мужчину от появившейся так близко красоты.

– Ой, – скромно произнесла девушка, – а где Анна Николаевна?

Он, смотрит в её открытые, красивые глаза, лепечет:

– Умерла

– Как, умерла?

Она опустила сумку, в глазах промелькнул испуг, удивления и скорбь.

– Как, же так. – Встретилась с его взглядом. – Почему? Я квартиру у неё снимала. Вот к родителям ездила, а сейчас куда?

– Вот оно, что. – Слова о смерти привело его в чувства. – А, я-то думаю, что женское бельё в моей комнате делает? Всё передумал, а разгадка вот, на пороге.

Мужчина отошел в сторону, и уже из глубины коридора:

– Да, вы проходите, коль снимали, снимайте и дальше. Куда же вас теперь денешь.

Он, побрел на кухню.

Девушка закрыла за собой дверь, поставила сумку, сняла легкую кофту, повесила на вешалку.

– Вы, не волнуйтесь, я недельку поживу, а там новое жильё найду.

Открыла сумку, вытащила пакет и на кухню.

Он, вылил остывший чай в раковину, снова зажег конфорку, поставил чайник. Она на пороге, и сразу в действо.

– Мама тут варенье клубничное передала и пирожки, мы с Анной Николаевной всегда в это время чаи гоняли.

Он, смотрел на неё, как она хлопочет за столом, как по-хозяйски достает из буфета чашки, ставит их на блюдце, Ломаные его бублики, высыпает в пиалу, а на место их в широком блюде появляются румяные пироги. Густое варенье, массивным, клубничным джемом, вываливается из банки в прозрачные розетки. Всё быстро, ловко, все красиво, все по-домашнему. Вот и она, красивая, с горящими глазами, смотрит на него. Неловко улыбается.

– Давайте, что ли посидим, по-домашнему. Помянем. Вы глазами на вашу маму похожи, ей так не хватало вас. Почему всё, так быстро?

– Это точно, быстро.

Чайник не дал ему договорить, засвистел, требовательно и настойчиво.

Они только вдвоём лицом друг к другу, пьют чай. Она ломает пирожок, макает его в густой джем, подносит ко рту, откусывает маленькими кусочками, лишь потом запивает. Делает это просто совсем по-детски, смешно и забавно. Он, только чай, смотрит в её сторону. Она вся в разговоре, успевает пить, есть и говорить.