Елена Хейфец - Агата

– Скоро исполнится шестнадцать…

– Чудесный возраст! В эти годы человека впервые посещает любовь. Вы понимаете, о чем я говорю?

– Конечно, ваше сиятельство, понимаю… Об этом написано в книгах, но я еще не знаю, как это происходит в жизни.

– У вас все впереди, мой друг: и жаркая страсть, и горькие разочарования, без которых не бывает любви…

Граф налил себе вина, поднял бокал и произнес:

– За то, чтобы вы познали все это как можно раньше, не успев зачерстветь душой, милая девочка!

Анна находилась в другом конце гостиной, беседовала с новыми постояльцами, молодой супружеской парой. Она видела, что Агата сидит напротив графа и о чем-то с ним разговаривает. «Как странно! О чем можно говорить с пятнадцатилетней девочкой? Очень странно…» Ее это обеспокоило, и она решилась к ним подойти.

– Не желаете ли чего-нибудь еще?

Графу жаль было прерывать беседу с Агатой.

– Благодарю покорно, я сыт и скоро отправлюсь почивать.

Анна, сделав паузу, повернулась и отошла от стола.

– Так вы говорите, что любите читать? – сменил тему красавчик граф. – Что именно?

– Романы. Сейчас я читаю Жорж Санд.

– Знаю, знаю. Все ее книги перечитал, но не откажусь прочесть их еще раз. Принесете мне что-нибудь на свое усмотрение?

– Да, непременно принесу.

– Да, совсем забыл спросить… Как поживает спасенный вами песик, доброе дитя?

– Я не дитя, ваше сиятельство! В шестнадцать лет девушки уже выходят замуж. Вы сами только что сказали, что скоро я встречу свою любовь. И даже выпили за это вина… Собачка живет у меня в комнате. Это девочка. Очень милая. С ней много хлопот: она все время пачкает пол.

Граф рассмеялся.

Агата встала.

– Я могу идти? – спросила она тихо.

– Конечно!

Сердце выскакивало у нее из груди. Агата испытывала неведомые ей ранее чувства. До чего же ей хотелось слушать Александра Николаевича! Слушать! Слушать! Слушать! Какой у него бархатный голос! Какой взгляд! Словно он читал ее мысли. А как он смотрел на нее! Будто она взрослая. Никто никогда не говорил ей, что она красива, хотя ей, безусловно, нравилось отражение, которое она ежедневно видела в зеркале.

Агата вошла к себе в комнату, села напротив большого висящего на стене зеркала. Щенок обрадовался, заскулил, просясь на руки.

– Неужели я и впрямь хороша? Хороша! Хороша, конечно!

Просто сегодня ей впервые об этом сказали. И кто? Молодой красивый мужчина, да еще и граф! Не снится ли ей все это?

В комнату вошла Тереза.

– Зачем тебя звал граф?

– Книгу попросил.

– И все?

– Все!

Агата не могла говорить. Ее лицо пылало, мысленно она то и дело возвращалась к недавней беседе, все пыталась вспомнить, что он говорил и как.

– А чего это ты, Агатка, сияешь как медный таз?

– Терезочка, извини, завтра я тебе все-все расскажу, а сейчас не могу. Завтра, милая…

– Ну как знаешь…

Агата стала рыться в книгах, отыскивая впечатливший ее роман.

«Вот он! А вдруг ему не понравится? – Девушка торопилась. Ее руки почему-то дрожали. – Отчего же я так волнуюсь? Отчего? Что произошло такого, из-за чего я теперь думаю только о нем? Когда же пойти к нему с этой книгой? Сразу нехорошо. Надо подождать… А сколько? Может, напротив, неприлично не пойти сразу же? Он хотел почитать на ночь, значит, медлить никак нельзя! Но он не должен видеть меня такой взволнованной! Не должен! Я абсолютно спокойна. Отчего же так пылает мое лицо и сияют глаза? Отчего так холодны ладони?»

Агата умылась. Выпила воды. Зачем-то развязала ленту, взяла гребень. Расчесала роскошные пряди. Повязала другую ленту. Глубоко вдохнула и пошла…

Постучала в дверь, услышала его бархатный голос: «Войдите, Агата». Вошла. Протянула графу книгу.

– Вот я принесла… Жорж Санд. Роман называется «Лукреция Флориани».

– Благодарю покорно. Скажите мне, чем же привлек вас этот роман?

– Он о трагической любви князя и бывшей актрисы Флориани. Трагическая любовь – это ведь очень интересно, хотя и печально.

– А почему же их любовь была трагической?

– Наверное, потому, что он князь, а она актриса.

– А разве любовь не должна преодолевать все препятствия?

– Должна. Но я не знаю, как это происходит в жизни, – тихо, почти шепотом произнесла Агата. – Мне трудно рассуждать на эту тему. Я слишком молода и еще никого не любила.

– Садитесь. Поговорите со мной, а то мне что-то скучно сегодня. И грустно.

Агата опустилась на краешек стула. Граф что-то начал рассказывать, но она его не слышала. Отвечала невпопад и лишь боялась, что он услышит стук ее сердца. До нее долетали только обрывки фраз, словно голова была обложена с двух сторон подушками. Девушка пыталась сосредоточиться, но ничего не получалось.