Лола Малу - Пока ты был со мной

Со вздохом Арин вышла со двора и медленно побрела по пыльной улице вслед за бабушкой.

Теперь она напротив искала встречи с ним в школе. Искала так, чтобы казалось будто они видятся невзначай, по случайному стечению обстоятельств. Но теперь его все чаще окружали девушки: то светленькая, то темненькая. Арин понадобилось время, чтобы понять: его красота больше не принадлежит исключительно ей. Мелкие кудри, которые придавали ему аристократический вид, всегда короткие брюки, которые вдруг стали последним писком моды, сделали его иконой стиля в школе – все это замечала не только она. И он вдруг перестал быть только ее другом. Зачастую она слышала его смех в кругу таких же парней, замечала, как он смотрит на ноги не по годам высоких девушек. Она ревновала, но ничего не могла поделать. Как маленькая дурочка, она искала встречи с ним, но в то же время старалась не замечать, надеялась, что он подойдет сам, спросит, как у нее дела, куда она пропала. Но он не подходил.

Иногда она возвращалась в старый двор. Сидела в одиночестве на качелях, слушая шум листвы в кронах деревьев, щурясь от солнечных лучей, отражающихся в темных стеклах, за которыми люди проживали свои короткие дни. В ее голове ворочались мысли: «Когда же он уже выйдет… Нет, пусть не выходит… Так будет лучше». Но не в силах уйти, она продолжала сидеть. Иногда, когда он был дома, то все же спускался к ней.

– Как тебе живется? – Он считал все эти «привет» и «пока» пустой тратой времени и всегда начинал разговор так, словно они и не расставались.

– Нормально, – выдавливала она.

– Скучаешь по мне? – цедил сквозь улыбку он.

– Совсем нет!

Тут же Арин жалела о своих словах, умные мысли посещали ее с запозданием: «Мне следует поддакивать ему, играть с ним так же, как и он со мной».

– Что, совсем ни капельки? – давал он ей еще один шанс.

– Ну если только совсем чуть-чуть.

– Мне хватит и этого, милая.

«Всегда он так, – думала Арин, – строит из себя пупа земли».

– Я тоже скучаю. Мне порой совсем не с кем поговорить. Мать вечно пропадает на работе. Парни со школы дураки, а девчонки…

– Что?

– Да нет, ничего.

– Понятно.

– Подожди, я сбегаю за книгами.

Он приносил ей «Цветы для Элджернона», «Фиалки по средам», «Вино из одуванчиков». «Это такой букет?» – мелькало у нее в голове, но конечно, она ни о чем не спрашивала.

– Спасибо.

А потом умерла его мама. В то солнечное воскресное утро Арин сидела на высокой кухонной табуретке, потягивала маленькими глотками молоко и ждала, когда бабушка вернется из булочной. В воздухе витала весна и казалось, что чудо вот-вот выпрыгнет из-за угла.

Наконец знакомые медленные шаги послышались за дверью. Арин побежала и выхватила из бабушкиных рук сумку со свежеиспеченным хлебом.

– Мм… Как вкусно пахнет… – Хлеб был белым и еще теплым.

– Миссис Мерд умерла, – вздохнула бабушка, сев на стул.

Перепрыгивая через ступени, Арин бежала и бежала туда, где он, где он был совсем один.

Она вбежала в их пустую квартиру. Миссис Мерд нигде не было. Его тоже.

– Где ты? – кричала она, но он не откликался.

Она забежала в его комнату. Ничего не тронуто.

Выглянув в окно, она увидела. Он сидел под старым дубом, прямо на земле, опустив голову.

Она бежала обратно, пропуская ступени, чуть не навернувшись несколько раз. Ее голые колени обняла теплая земля, а его обмякшее тело обняли руки Арин. Он не обнимал ее в ответ и походил на худого плюшевого медведя в ее руках.

Она гладила его непослушные кудряшки и наконец смогла глубоко вдохнуть его запах. Она не могла надышаться, но поняла, что обнимает его чересчур долго и отпустила его тело.

Несколько дней он жил у них с бабушкой. Это были самые счастливые ее дни. Он спал на диване напротив телевизора, а она в темноте слушала, как он ворочается в постели. Утром просыпалась раньше него. На цыпочках заходила в гостиную, заглядывала за диван, боясь спугнуть, обнаружить себя. Наблюдала за его неподвижным лицом. В такие мгновения он казался ей не человеком, а древнегреческой статуей из далеких-далеких эпох. Она восхищалась его красотой и уже не боялась признаться себе в этом. Потом Арин шла заваривать чай в чайнике с отколотым носиком. Этот носик все портил: он не позволял ей быть идеальной хозяйкой в доме. Зачем она так старалась? Ведь все эти мелочи жизни не имели для него ни малейшего значения. Целый космос отражался в его глазах, даже когда он просто смотрел в черноту чашки горького чая.