Мария Свешникова - Артефакты

Настя первая из нас выросла, покинула амплуа трогательной инженю и приобрела свойственные характеру червоточинку, глубину, мрачноватую харизму.

Пять лет назад, потеряв в один день брата и отца, она, особо не раздумывая, отправилась в магистратуру университета Warwick, что располагается ровно между Лондоном и Ливерпулем. Она выбрала самую далекую от творчества специальность и планировала после окончания отправиться куда-нибудь в Куала-Лумпур развивать гостиничный бизнес. Вы спросите, как и почему она оказалась в Арабских Эмиратах? История достаточно прозаическая.

Как только иностранцам стало позволено приобретать земельные участки и жилые помещения в Дубае (а не только брать в долгосрочную аренду) – загремела и без того шумная стройка. Сразу же девелоперы поползли туда пилигримами в надежде заблудиться и остаться навсегда. Мать Насти, Элла, одна из первых покидала платья в чемодан и чуть ли не по дороге в аэропорт созвонилась с подругой, хозяйкой крупной риелторской конторы, с предложением открыть филиал в Эмиратах.

Как получить разрешение на ведение бизнеса, право на работу или хотя бы долгосрочную визу – об этом Элла не задумывалась. Хотя в голове было знание, что дочь-то учится в магистратуре управлению финансами в одном из лучших вузов Великобритании и тылы прикрыты. Одним словом, Элла, как герой Абдулова в «Чародеях», видела цель и не замечала препятствий, а также стен, границ и законов.

Сначала она арендовала студию в муравейнике на улице шейха Зайеда и офис в самой резвой части города на пятьдесят шестом этаже. Мигрени и панические атаки не заставили себя долго ждать, и потому она совершила поступок достаточно юродивый и инвариантный: избавилась от московской недвижимости и вложилась в стройку в районе Джумейра, чтобы и офис, и дом были в шаговой доступности от моря и друг от друга.

Знакомые крутили у виска и готовились танцевать макабр, когда она осознает, что наделала. Но потом грянул кризис. Цены на недвижимость в Москве рухнули. Элла чувствовала себя Кассандрой, чьим прорицаниям никто не верил. Благодаря наитию (и, если быть совсем честной, хорошим антидепрессантам) на выходе она имела небольшую, не сильно вычурную экстерьером виллу, преисполненную практически античной роскоши изнутри. Снаружи невозможно было подумать, что за фасадом скрывается около двенадцати комнат. В окна спальни заглядывало подмигивающее закатным солнцем море, сад раскидистыми ветками деревьев приветственно махал библиотечной комнате, а взяв на кухне тарелку с фруктами, можно было прямо в пижаме окунать ноги в бассейн.

Дела в филиале агентства недвижимости шли в гору. И наконец она поймала себя на мысли, что иногда просыпается с пустой головой. Не думает ни о сыне, ни о муже. Не чувствует себя вдовой. Однажды она ехала мимо мечети Аль-Фарук Умар ибн Аль-Хаттаб, что является точной копией Голубой мечети в Стамбуле, и вдруг осознала, что именно в этой стране перестала гневаться на Бога и его простила.

Раз забрал, значит, так нужно было.

Элла подумала, что дочери бы тоже надо помочь примириться с теми утратами, что выпали на их долю. Она обустроила кабинет для Насти в агентстве недвижимости в кипенно-белых тонах и спальню на вилле в сиреневых цветах, а после со всей серьезностью отправила собственной дочери рабочий оффер по электронной почте.

Настя не могла отказать матери. Они были вдвоем в этом мире: одна – сирота, вторая – вдова. И видя, как Эллу тяготит разлука, Настя ничтоже сумняшеся распрощалась с мечтой исколесить всю Азию и отправилась покорять Ближний Восток.

Жизнь в Эмиратах давалась ей нелегко и червоточинку в ней троекратно помножила. Настя достаточно быстро осознала тот факт, что второй Хайей бинт аль-Хусейн ей не стать, и ясно понимала предел ее арабских возможностей – стать парвеню, что, как орхидея в джунглях, хоть и красива, но держится в тени.

Все европейцы в этой части Ближнего Востока – обслуживающий персонал. Обслуживающий большие деньги персонал. Пешки, которые не выходят в дамки.

Со временем Настя обросла знакомствами, выходящими за радиус переселенцев из стран СНГ, но ни на один прием к принцессе или дочери эмира так и не попала. Ее держались стороной, в свет осторожно пустили, но окрестили «дамой полусвета», «еще одной русской». Настя с завистью читала, как Амира Аль-Тавил, сняв абайю, борется за права женщин в Саудовской Аравии, и ежедневно обновляла сайт Рании Аль-Абдуллы. Вечерами она наливала себе бокал вина, садилась на балконе и читала детские книги на английском. Вроде «Пеппи Длинныйчулок» и даже «Гарри Поттера». Восполняла недопрожитое детство.