Владимир Горбунов - Перекрестка поворот

Боксер, телохранитель Геры и давний-предавний друг, сидел на углу письменного стола и охмурял секретаршу, показывая, как ловко умеет шевелить ушами.

Уши у него были похожи на кочаны цветной капусты, и вместе со сломанным в нескольких местах и неправильно сросшимся носом, характерно набитыми скулами и опухшими надбровьями красноречиво говорили о прошлом увлечении.

– Собирайся, – сказал телохранителю Гера.

– Далеко? – соскочил со стола тот, все еще продолжая двигать ушами.

– На кладбище, – ответил Гера и с удовольствием отметил, как застыли вывернутые уши Боксера. – Чемпа и Бредня проведать.

Телохранитель послушно кивнул и вышел из приемной.

Перед серьезным решением Гера всегда ездил советоваться к Чемпу и Бредню. Так он именовал визиты на кладбище, где лежали те, без кого сегодняшний его день был бы невозможен.

Теперь решение следовало принимать не просто серьезное, а чрезвычайное, определяющее всю дальнейшую жизнь.

В свои тридцать пять Гера добился многого. Конечно, Сераусполь не был столицей, миллионником, промышленным центром или пересечением торговых путей, однако все равно городок время от времени мелькал в областных и республиканских новостях. «Лучше быть первым в деревне, чем вторым в Риме», – вспоминались ему слова Чемпа, любившего щегольнуть заумной фразой.

В активе «империи» – Гере нравилось это слово – состояла половина плюс один процент акций небольшого торгового порта, сеть супермаркетов и ресторанов, ЧОП 3 3 Частное охранное предприятие. , маслобойный завод и много разной мелочевки. Казалось бы, жизнь удалась. Из разборок, столкновений и настоящих войн с конкурентами он вышел не только живым, но и победителем. Чемп и Бредень, основавшие «империю», погибли. Залетные блатыри, рвавшие ее на куски, отправились вслед за ними. Так что Гера единолично занял освободившееся место генерального директора торгово-портового холдинга «Круг». Более того, закорешился с начальником городской ментуры, который не без навара помогал ему разруливать дела с городским начальством.

Однако спокойные времена длились недолго, и Гера был этому рад. Неторопливая, жирная, размеренная жизнь – не для него. Ни прыжки с парашютом, ни «тарзанка», ни собачьи бои, ни схватки бойцов без правил не выбрасывали столько адреналина, сколько реальная опасность, когда на кон поставлено все, включая жизнь.

А теперь на кон ставилось многое.

– Если будут звонить, – Гера внимательно поглядел на Верочку, – скажи, что приеду через пару часов.

– Конечно, – сказала она, улыбаясь.

«Хороша, – отметил про себя Гера, – и глаза, как у Марины. Те, которые были раньше, в школе, без спрятанного в глубине страха, без ненависти, затаенной в черных, нацеленных, словно пистолетные дула, зрачках».

Заметив его пристальный взгляд, девушка покраснела, точь-в-точь как Марина, когда он соблазнял ее в десятом классе.

«Тьфу, ты, – чертыхнулся про себя Гера, – и чего сука из головы не лезет?!»

Он перегнулся через стол и, прихватив пальцами кожу на щеке Верочки, нежно ее потрепал. От этой ласки девушка зарделась еще больше.

– Можешь уйти раньше, – сказал он. – Но завтра чтобы как штык в восемь ноль-ноль.

– Хорошо, – Верочка пылала. – Вы сегодня придете? Заказать пасту или расстегаи?

– Не знаю, – ответил Гера. – Если приду, закажем вместе.

– Хорошо, – она тихо кивнула.

«Боже, – покачал головой Гера, – даже в этом копия Марины».

Свою бывшую жену он не видел с тех пор, как она вернулась из Боснии. И с Ленкой, дочерью, а на самом деле, главным его унижением, тоже давно не встречался, хотя знал об обеих все.

Он думал, что чувство досады и опустошения пройдет, но – нет, не проходило. Сидело занозой, напоминанием в каждой последующей женщине, которую выбирал.

– Полковник нарисовался? – спросил Гера, отгоняя навязчивые мысли.

– Нет, – ответила Верочка. – Его зам сказал, что начальник в столице. Будет вечером.

– Понятно. Что еще?

– Звонила ваша бывшая, Марина, – сказала Верочка. – Вы были заняты, так что я не соединила.

– Что ей надо? – Гера вопросительно посмотрел на секретаршу.

– Вы же просили, чтобы я вызвала. Вот она и спрашивает, когда и зачем.

Гера подошел к настенному календарю с логотипом фирмы, задумался, а затем распорядился:

– Пусть будет завтра утром.

– Она работает, – ответила Верочка. – Среди недели не может.

– Завтра к девяти, – отчеканил Гера и вышел из офиса.