Петр Альшевский - «Святой Глеб»

– А другие? – осведомился Глеб.

– Такие, как ты? Где-то даже святые? Откровенно говоря, мне не по себе, когда ты на меня смотришь. Мы знакомы полгода, и за это время я ни разу ни видела в твоем взгляде… безразличия. С первой встречи у тебя на квартире.

– Тогда Кирилл пришел ко мне в гости, – задумчиво произнес Глеб.

– Под руку со мной. Я помню, что вы с ним пили коньяк, а мне ты выставил вино, к которому я не притронулась.

– Потом я его выпил, – сказал Глеб.

– На следующий день? – спросила Аня.

– Постепенно, – ответил Глеб.

– Один или с девушкой?

– Без девушки. С девушкой оно бы ушло быстрее. Я бы смотрел на нее с болью, с надеждой, с желанием.

– На меня ты смотрел с болью, – сказала Аня. – И изредка с желанием.

– О надежде речь не идет. Кирилл – мой друг… и ты для меня – женщина моего друга.

– Твой друг меня не особенно ценит, – промолвила Аня.

– Это уже детали, – сказал Глеб. – По сути вы вместе, а я не настолько прыгучий парень, чтобы перепрыгивать через суть.

ПЕРЕМИНАЮЩИЙСЯ около палатки Кирилл ест из банки консервированные персики. Они излишне приторны, и Кирилл морщится, на Анну он не смотрит; держа в руке бутылку воды, она старательно ловит его блуждающий по живописному великолепию взгляд и, поймав, протягивает Кириллу бутылку, чтобы он запил, но Кирилл безмолвно отклоняет ее услужливость, с омерзением передергивает ртом и обильно сплевывает.

– Сегодня мы сворачиваем палатку, – сказал Кирилл. – Ты будешь мне помогать. Мы должны сделать это засветло.

– Мы возвращаемся? – спросила Аня.

– Переезжаем в деревню. Она километрах в трех – Глеб туда ходил, и он говорит, что там достаточно домов, чтобы без проблем подобрать и снять комнату.

– Глеб хочет в деревню?

– Не он, а я, – ответил Кирилл.

– Ты? – удивилась Аня. – В палатке со мной тебе некомфортно?

– Мои решения не обсуждаются, – заявил Кирилл. – Обсуждаются с Глебом, но не с тобой.

– Я не понимаю почему ты вдруг…

– Ты же сама боялась змей! – воскликнул Кирилл. – Кроме того, в деревне можно посмотреть телевизор.

– Глеб ходил туда за этим? – спросила Аня. – Посмотреть телевизор?

– Куда и зачем он ходит – его личное дело. На гору мы полезем вдвоем, а на равнине он сам себе хозяин, и не мне задавать ему направление. Он двигается! Не только в собственных глубинах, но и во внешнем мире, где он с его опытом не пропадет.

– А где он сейчас?

– В палатке, – ответил Кирилл. – Глеб! Тут с тобой желает поговорить интересная женщина. Глеб! В палатке его нет. И куда же он подевался?

– Я здесь, – высунувшись из палатки, сказал Глеб. – Я поймал змею.

– Ты брось, – пробормотал Кирилл. – Ты к чему… змею?

– Змею я не поймал, но змеей я себя представил и ползал по вашей палатке, словно бы вы в ней спите и ни о чем ни догадываетесь.

– Вранье, – отмахнулся Кирилл. – Ты не ползал.

– Не ползал, – согласился Глеб.

– Спал?

– Размышлял. Ты заметил, что в вашей палатке имеется дыра?

– Небольшая, – кивнул Кирилл. – Вверху… скорее, сбоку.

– Я приметил ее еще снаружи, – сказал Глеб.

– Ты за нами подглядывал? – спросила Аня.

– Ни в коем случае, – усмехнулся Глеб. – Подглядывать – принципиально не мое.

– А что твое? – спросил Кирилл.

– Смотреть через дыру на звезды.

– Эта дыра сбоку, и звезды через нее не увидеть, – заявил Кирилл.

– Днем тем более, – сказал Глеб. – Я же смотрел днем. Узреть что-то ценное я не пытался. У тебя персики?

– Да…

– Под твоим спальным мешком я обнаружил банку рыбных консервов, – сказал Глеб.

– Под моим им взяться неоткуда…

– Мы поужинаем в деревне, – сказал Глеб. – Попросим свежих овощей, и нам не откажут. Душевные люди у нас пока не перевелись.

УСТРЕМИВ пропитанный гордыней взгляд на далекую гору, возвышающуюся за увитым колючей проволокой забором, Максим Капитонов вальяжно выходит из здания, где производятся наркотики; сопровождающие Максима местные бандиты признают за ним право всем здесь распоряжаться, и он, осознающий это, выказывает в движениях непринужденную царственность, полагающуюся ему по статусу авторитетного авторитета из центра.

– У вас образцовая лаборатория, вернее, завод, – сказал Максим. – При всем размахе осложнений я не заметил – сырье поставляется, переработка ведется, работа отлажена буквально показательно, но присматривать за вами я буду. Я поставлен над вами равными мне людьми – мне. Для вас они боги. И, если что, они вас испепелят. И я прослежу за тем, чтобы это свершилось.