Дмитрий Ардшин - Слепая зона

– Я вызову такси, и тогда мы с вами расстанемся – холодно, деловито сказала девушка, под ее пальцами кнопки телефона тихо попискивали мышами.

Он может подвезти ее. Выдохнул Хрулев.

Она смерила его недоуменным взглядом, и Хрулева бросило в жар, он покраснел.

– Нет. Это исключено, – она покачала головой.– Я не езжу с незнакомцами.

Сейчас таксисты хуже любого незнакомца. Хрулев попытался улыбнуться, но губы одеревенели, и кожа дерюгой стянуло лицо.

– Опять сорвалось! – чуть не плача, воскликнула она, кусая губы.

«Она презирает меня», – думал Хрулев, с вымученной, дрожащей улыбкой глядя на девушку. Быстрей бы она исчезла. Только душу травит.

– Вот! – она схватила Хрулева за руку и замерла, прижав телефон к уху. – Ах, нет… Да что же это такое… – разочарованно пробормотала она, опять пытаясь дозвониться до такси.

Хрулев хмыкнул и, качая головой, вытер салфеткой мокрый лоб…

– Так значит, со мной случится что-то плохое? – спросила она, глядя на дорогу, которая выныривала из молока тумана. Старый Мерседес прорывался сквозь туман, разрубая молочные заросли светом фар и глухо постукивая по выбоинам. Нервно позевывал круглой, желтой пастью светофор. Подкрадывалось утро.

– Вы прорицатель? – она улыбалась дороге, светофору, рекламной растяжке, но не Хрулеву, как будто его не было рядом.

На мгновение туман за лобовым стеклом сгустился, колыхнулись белесые груди-дыни, царапнул лобовое стекло острый крючок носа, тетка насмешливо подмигнула. Хрулев сжал влажными ладонями оплетку руля и резко надавил на педаль акселератора. Дорога забарабанила камешками по днищу, ломясь в салон. Щетки дворника поспешно шаркнули по лобовому стеклу, сметая туманный призрак. Красивые девушки созданы для неприятностей, пробормотал Хрулев, поеживаясь.

– Или неприятности созданы для девушек, – сказала она, с тревогой посмотрев на телефон, звонко выплюнувший на дисплей очередное сообщение.

Вспомни волшебные сказки.

– А что там? – девушка поспешно спрятала телефон в сумочку.

Там все плохое происходит только с красавицами, сказал он.

Девушка вздохнула и, откинувшись в кресле, закрыла глаза, затихла, ушла в себя.

В голове у Хрулева шумело, так же как за приоткрытыми стеклами. Тяжесть и легкость накатывали волнами. Желание и страх рвали на части. Поскорее избавиться от нее, забыть о ней и в тоже время врасти в горечь ее духов, до бесконечности длить сладкую пытку, уподобиться черепахе, что черпает путь в час по чайной ложке. Отчаянно замедлиться. Потому что другого шанса не будет. Потому что он рядом с ней в первый и последний раз. Но мерин нетерпелив, и его все время приходится одергивать, притормаживать…

Жгло предчувствие, что скоро случится что-то из ряда вон. Ведь бесплатный сыр известно где. Какую мышеловку ему готовят? Судьба одарила его этой встречей и, значит, скоро втопчет в ужас. Тело уже набивают ватой. Уже подступает невесомость кошмара.

Хрулеву как никогда повезло. Но что делать с этой странной удачей? Счастье раздавило, оглушило его. И куда он так опять разогнался? Хрулев сбавил скорость, ветер за окном утих, но гул в голове только усилился.

Два дня Хрулев был сам не свой, словно его терзала зубная боль. Он вздыхал, хмурился, – между густых бровей тяжелела вертикальная борозда морщины.

Поздним вечером у себя в квартире Хрулев в очередной раз достал из кармана пиджака пустую пачку из-под сигарет. Чернел неровный частокол цифр… Торопливо чиркнула свой номер, улыбнулась, хлопнула дверью, скрылась в подъезде…

Цифры наскакивали друг на друга, точно так же как и мысли Хрулева.

«Оставила номер лишь для того, чтобы я отвязался, а позвонишь – не отзовется, – комкая сигаретную пачку, в отчаянье подумал Хрулев. – Я слишком стар для нее и ничего не могу предложить ей взамен».

«Ты позвони, а там видно будет» – мысленно возразил он сам себе, разгладил ладонью цифры, схватился за телефон.

– Нет, это смешно! – громко, в сердцах пробормотал Хрулев, порвал пачку из-под «Кэмела», швырнул клочки в медную пепельницу, что на журнальном столике подмигивала тусклым бликом.

Хрулев в расстегнутой рубашке растянулся на диване и, прихлебывая из толстостенного стакана дешевое бренди, разбавленное холодной водой, уставился в телевизор. Там – соборы, монастыри, фонтаны… На этот путеводитель по Испании Хрулев наткнулся в магазинчике, торгующем фильмами, музыкой и компьютерными играми. Два закадровых голоса педантично расхваливали красоты Барселоны. Густой, грубоватый немецкий баритон, монотонно умягчался русским переводчиком. Хрулева одолевала дремота. Веки тяжелели, слипались, словно придавленные монетами…