Андрей Гайдаматченко - День после второго

В этот момент молодой человек снова посмотрел на нее, приняв довольно озадаченный и поминутно сменяющийся на серьезный вид, одновременно с настойчивым решением, что не могло быть не замеченным в его намерениях; все хотел что-то выдать или начать историю. Эта нерешительность и некая наигранность не смущали девушку в этот неловкий момент, но она думала, что он извинится и просто уйдет, однако этот фуфан проговорил такое длинное сообщение, такую порочную балладу заварил, что уж не могло пройти мимо ушей и не вызвать неприязнь и намерение не принять извинение. Но молодой человек, словно робот, продолжал говорить каким-то надменным тоном, который давал ему силы на эти действия, и он продолжал в новом напутствии.

– Я услышал какой-то крик из вашего дома и поэтому повернул голову, а вас я совсем не заметил! – Сказав это, он немного присел и даже пожелал подать даме руку, но та слово отрезала:

– Оставь! Все хорошо. – Проговорив это, она сфокусировала взгляд уже более точно на молодом человеке, все было настолько напускное в этот комичный момент.

Это определенно дало ему силы понять, что нужно продолжить именно в этот самый момент, всю эту теорию нужно изложить немедленно, и молодой человек продолжал:

– Мы переехали сюда на время с моей матерью, – произнес он с некой утонченностью, акцентируя при этом тон на слове «матерью». – Вообще-то это была идея моего отца, – продолжал уверенно юноша, – но он присоединится к нам позже! Вы знаете, что рыбный сезон открыли, ведь мы живем во Флордисе – «Дожди, ураганы и рыба! Все что здесь есть». – Проговорив данный лозунг, он слово остановился, явно в легком замешательстве, но тут же немного улыбнулся, растерянно и даже нарочно, потому что в этот момент ему показалось, что он сказал какую-то глупость и только улыбка может это скрасить.

– А люди здесь есть? – обратилась вдруг она прямо в его лицо, при этом поспешно вставая.

– Люди? Простите, что вы имеете в виду? – Он немного нахмурился и как бы даже не понял, почему она именно так спросила.

Боясь, как бы не получить какого-нибудь еще более сумасшедшего ответа на его взгляд при этой ситуации, которая уже напичкана разными неловкостями, он резко перебил:

– Меня Марк зовут, могу ли я узнать ваше имя?

– Екатерина Андреевна, – она спокойно отрекомендовала себя, в предвзятости называя свое имя, но словно тотчас же пожалела об этом, хотя бы потому, что это сулит начало чего-то, в чем она не хочет участвовать, и сразу девушка начала оглядываться по сторонам, конечно же, не без дела. Приняв довольно строгий вид для себя, она пожелала встать без помощи молодого человека.

– Ах, вы, должно быть, из России? – как-то радостно воскликнул молодой человек.

– Как вы это определили? – Нахмурилась Катя, при этом вставая и отряхиваясь от пыли, ей захотелось быстро стушеваться, но молодой человек, наигранно и насмешливо, продолжал, не замечая действительности:

– Именно в России, а точнее, именно у русских могут быть такие длинные и странные имена, весьма загадочные для меня. – С довольно детской улыбкой он начал было историю.

– Когда я был маленький… – продолжил он снова, обхватывая слегка за плечо девушку, которая косилась на него в недовольстве, но юноша говорил: – Я наивно полагал, что у вас должно быть два папы и две мамы. Ха… Ха… Ха. – Но лицо его в тот же момент внезапно омрачилось, он заметил, что девушка его совсем не слушает, напротив, даже смотрит в какую-то другую сторону и при этом даже повернула часть своего туловища резко вбок с целью не дать молодому человеку разместить свою руку на ее плече еще раз.

– Ах! – резко обрезал он. Затем тут же добавил: – Вы… меня, конечно, извините за мою глупость, я не хотел вас как-то, хм… омрачить.

Для молодого человека было очень важно быть остроумным и почему-то произвести первое впечатление, ведь именно в этом кроется вся эта одежда, неудобно надетая не по сезону, все эти украшения, все эти побрякушки, которые уж до жути в итоге не зацепили, а наоборот, оттолкнули девушку. Иногда складывается мнение, что такие люди еще вдобавок ко всему нарочно тренируются перед зеркалом, так как при разговоре смотрят не на собеседника в целом, а иначе, можно сказать, смотрят куда-то в пустоту, поэтому, глупейшим образом замечая то, что кое- что случилось не так, как они рассчитывали, они тут же теряются и, можно даже сказать, забываются. Вскоре как-то глупо перескакивают с темы на тему и пытаются всем своим видом и силой поправить свое положение, резко становятся добры, много улыбаются, но при всем при этом сохраняют свою эгоистичность и даже безразличие к собеседнику, заостряя внимание лишь на своих концептах, тем самым отторгая от себя любое прощение, они неумолимо пытаются в первую очередь понравиться сами себе, и никак иначе.