Андрей Гайдаматченко - День после второго

– Так не может больше продолжаться, ты мне объясни вот, зачем же… – В этот момент точно бы на секунду она забыла, о чем только что хотела известить. Вдобавок к этому она пребывала в раздумье, а потом остро, всем своим видом, кулаком пригрозила дочери, и тут же из ее уст вырвался укор: – Для чего мы сюда приехали?! Или ты хочешь обратно в Петербург?

Медленным напутствием она направилась к ней.

– Я ухожу! – вскричала девушка, с отвращением смотря на мать и болезненно облокотившись на дверь спиной, а другой рукой принялась поворачивать дверную ручку, уж совсем полностью выкрутив ее влево, но при этом смотря в пол и намеренно не обращая внимание на мать. Ей все-таки удалось отворить дверь, и так же смотря в пол, она попятилась назад. Мать ее, увидев это, прищурилась, обрадовалась и наконец с облегчением и даже с какой-то ехидной улыбкой, как будто так было и задумано, выкрикнула вслед:

– Эй! Ты знаешь, что мне принести? Ну и бесовка, – было слышно из темного коридора.

Поднимаясь обратно на второй этаж, где располагался чердак, приговаривая и топоча ногами, она делала огромное усилие, вставая на каждую ступеньку лестницы, при этом добавляя фразы и поднимаясь все выше и выше.

– Детей воспитывать этих, неблагодарных этих, тьфу, – бормотала она себе под нос, поминутно взбираясь по лестнице, словно на гору, но держась не за перила, а за стену. Ей все-таки удалось добраться на самый верх.

Девушка наконец выбежала, растрепанная и напуганная, но вскоре начала дышать полной грудью. Облегчение и радостное состояние нахлынули на нее в эту секунду, она была готова прыгать от счастья, все это вскружило ей голову, и она побежала прочь от дома, но не заметила мимо стоявший фургон и разгрузку мебели, и что-то вроде бы промелькнуло и даже сбило ее с ног; она упала, но быстро поднялась, опустилась на коленки, от растерянности и удивления подняв глаза вверх: она увидела молодого человека, скажем так, даже юношу. Довольно худого телосложения, на вид лет 18 или, может, 19.

Одежда его была вся опрятная, волосы на макушке были довольно густые, крашенные так, как мода требует, и даже немного длинноватые, что-то было в нем довольно бабское, и одет он был не по сезону, во что-то мешковатое и до жути непонятное, на первый взгляд, обычному старомодному гражданину. Одежда, пошитая на заказ, но не излишне, что-то из этого было приобретено в бутиках. На руке блистали недорогие часы, да и дорогие часы, наверно, при всем и так вызывающем стиле, а также при наличии всех этих выглаженных, отбеленных вещей, скорее всего, не влезли бы в его колорит, а если были бы в наличии, то скомпрометировали бы владельца каким-нибудь наиглупейшим образом, ибо вид у него был довольно глуповат, хотя бы потому, что он, как петух, нацепил на себя все эти щегольские побрякушки, отчего сам конфузился, изрядно что-то замечая дурное и неблагородное в своем расписном тоне. Все максимально модное было до жути не подходящим данной личности. Был он из разряда таких людей, которые, надевая одежду, этим хотят о чем-то сигнализировать. И именно поэтому он был еще и трус, так как эта одежда, которая уж никак не подходит юноше, заставляла его испытывать небольшое чувство гадливости, хотя бы по тем причинам, что озираться по сторонам и бояться осуждающего взгляда, так, чтоб извиваться, морщиться, но соответствовать этому образу, при своей довольно юной щекотливости, – эти два обстоятельства превратились в больную иголку, которая лежала рядом и покалывала его в бок. Молодой человек уже распределил для себя роли. Впрочем, без удивления, и по натуре он был недальновидным, ведь при таком глупом положении, выражающемся в его одежде и банальном несоответствии между ею и его персоной, он резко возомнил, что такой момент настал, ради чего он и носил под боком эту иголку. Каждый раз он собирался сказать слово или сделать хотя бы позыв в эту сторону, но глупо останавливался, так как девушка рассматривала его снизу и периодически поднимала глаза вверх, поглядывая в его лицо.

– Эм… вы в порядке? – Он добавил: – Извините, я чуть было не сшиб вас с дороги. – Сказав это, он обратил внимание на свой пиджак, судорожно что-то в это время осматривая или, впрочем, лишь напуская на себя для этого деловой вид, длилось это секунд пять, не больше, затем он снова посмотрел на девушку. Та, по всей видимости, даже не поняла, что произошло, но вскоре быстро одумалась и тоже как-то подозрительно и с пренебрежением посмотрела на молодого человека.