Галина Балабанова - Баба ягодка опять

Редактор Наталья Шевченко

Корректор Мария Черноок

© Галина Балабанова, 2021

ISBN 978-5-0055-4009-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

На днях Машке исполнилось сорок пять лет. Интересная дата, не правда ли? Большая часть жизни уже прожита и даже накоплен кое-какой опыт, но душа все еще молода и жаждет любви, без которой земное существование вряд ли можно считать оправданным, если ты, например, не какой-нибудь известный художник, поэт или ученый, сделавший мировое открытие.

Хотя, если копнуть глубже, то и знаменитый Ландау не мог жить без любви. У него даже было расписание любовниц: по четвергам жена одного диссертанта, по пятницам – другого. А жене самого Ландау приходилось терпеть многочисленные измены и тихо ненавидеть его, а потом снова любить, ведь он – гений, а гениям прощается все. Брак, достойный кисти Босха! Не правда ли?

Но давайте вернемся к Машке и к тем самым бабам-ягодкам, о которых пойдет речь.

По статистике, женщины в нашей стране после сорока пяти уже ничего не ждут. Большая часть, безропотно ожидая пенсии, с головой уходит в работу и нянчится с внуками, меньшая, сожалея о «бездарно» прожитых годах, пускается во все тяжкие, не жалея сил и накопленных средств.

Героиня нашей истории болталась где-то посередине между пессимистами и прожигателями жизни: под поезд не бросалась, за мужские штаны не хваталась, о прошлом не сожалела и о будущем не загадывала, предпочитая существовать в отсеке сегодняшнего дня, как советовал знаменитый Карнеги. Ведь она избранная, раз живет на этой земле, а избранным роптать не полагается.

Жизнь у Машки никогда не была легкой, несмотря на то что росла она в благополучной и обеспеченной, по тем меркам, семье. Отец, кандидат физико-математических наук, преподавал в одном из столичных вузов, мать, бывшая учительница английского языка, для удовольствия занималась репетиторством, бабушка, вдова капитана первого ранга, подрабатывала бухгалтером на дому.

В общем, у девочки было все, кроме главного – родительской любви и заботы. Мать, эгоистичная и черствая женщина, зацикленная на собственном здоровье, большую часть времени проводила в поликлиниках, выискивая у себя несуществующие болячки, помешанный на работе отец пропадал на кафедре в университете, у бабки на первом месте была дача, на втором – многочисленные подружки и только на третьем – внучка, которую она видела исключительно по значимым датам: в день рождения, Восьмого марта и на Новый год. Машка привыкла к вынужденному одиночеству и другой жизни не представляла.

Когда ей исполнилось четырнадцать, из дома ушел отец. Причина банальная – влюбился в молодую, длинноногую и грудастую. Мать, не пережившая предательства, впала в депрессию и через год умерла, тихо и безропотно, как черепаха, усохнув в своем непробиваемом панцире.

После похорон бабушка забрала внучку к себе. Отец не возражал против такого решения. Раз в месяц приходил к дочери с кульком шоколадных конфет, проверял дневник и спешно уходил домой, оставляя в квартире запах дорогого парфюма. Но и эта «идиллия» продлилась недолго. С рождением сына горе-папаша окончательно открестился от дочери, объяснив свое исчезновение отсутствием времени.

С бабушкой Машке жилось нелегко. Ирина Марковна была женщиной властной и нетерпимой. Она не считалась ни с ее мнением, ни с потребностями, ни с желаниями, и требовала от внучки беспрекословного подчинения.

Машка вынуждена была жить по установленным бабкой правилам, прописанным красным карандашом на тетрадном листке, прикрепленном к ковру двумя большими булавками.

Стараясь не огорчать бабушку, она делала все, что от нее требовалось, и даже больше того. Но сварливая и своенравная старуха не умела и не хотела жить в мире и цеплялась за любой повод, лишь бы поссориться с внучкой. А поводом для конфликта могло стать все что угодно: не до конца задернутая занавеска, не слишком хорошо политые цветы, неровно повешенное на крючок полотенце и даже хлебная крошка, ненароком оставленная на столе. Прежде чем выйти из дома, Машка несколько раз обходила квартиру, подтирала, выжимала, поддергивала… но старухе все равно было не угодить.

Когда становилось совсем невмоготу, Машка запиралась у себя комнате и рыдала несколько часов кряду. Старуха замолкала на какое-то время, но когда страсти стихали, бралась за воспитание с усиленным энтузиазмом, не забывая припомнить накопившиеся обиды. Так и жили в постоянной борьбе.