Нил Овадда - Пляжный батальон, невыдуманные истории и ненаучная фантастика

– Принеси всем водки.

Выпили молча, без тостов, закусывая остатками сухого пайка. Разрушить тянущееся уже много часов молчание не смогла даже водка. Гроза перешла в сильный затяжной дождь. Он длился несколько часов. Уже начинало светать, когда Володя, отойдя в лес перед тем, как лечь спать, увидел, что лесную дорогу сильно развезло.

Утро было не похоже на предыдущие дни. Над болотистой равниной висели тяжелые облака. Моросил дождь. В девять все снова собрались за столом комбата. Кроме командиров рот пришел и командир артвзвода лейтенант Шумейко. Симченко и Полак сообщили, что за ночь умерло еще пять человек. Про приказ из штаба полка никто не спрашивал. Всем было ясно, что его нет.

Неожиданно первым заговорил капитан Круглов.

– Товарищ комбат, людям есть нечего. Сухой паек кончился, а горячего… – он не закончил.

– Я принял решение завтра выходить из окружения. Если до завтрашнего утра не будет другого приказа. Мы не знаем, где сейчас линия фронта. Будем двигаться лесами на восток. Искать лесные дороги в нужном направлении.

– Комбат, а как же раненые?

– А как же орудия?

– А что будем есть?

Всех точно прорвало. Вопросы раздались почти одновременно.

– Ходячие раненые пойдут сами. Остальных понесем. Сегодня всем взводам делать носилки для своих раненых. Из жердей и плащ-палаток. Сколько у нас раненых? – это комбат к фельдшеру.

– Час назад было семьдесят. Десять очень тяжелые. Переноски они не переживут. Сами смогут идти человек двадцать.

– Ясно. Будем искать лесные дороги на восток. Лошади в хорошем состоянии, товарищ лейтенант?

– Лошади то в порядке, товарищ комбат. Но орудия не пройдут – это командир артвзвода.

– Как не пройдут?

– Дорогу размыло. Их и сюда-то и в сухую погоду еле дотащили, а сейчас даже по этой дороге лошадей больше, чем на километр, не хватит. А по лесным дорогам…

– Лесных дорог поблизости нет

Это заговорил капитан Круглов. Володя сказал, что он почувствовал, что капитан готов высказать все. И наплевать на возможные последствия.

– Я вчера прошел на восток. Ни дорог, ни просек в лесу нет. Километров пять тянется вот такой чистый сосновый лес почти без подлеска. Потом болотистое понижение, шириной метров триста-четыреста, а за ним дальше на восток «сорный» лес.

– Какой лес? – спросил кто-то.

– Сорный. Ольха, осина, черемуха. Немного березы. И густой подлесок. Продираться через него очень трудно. Я пытался это делать с полчаса и не продвинулся даже на километр. Носилки там не пронести. Тем более, не провезти орудия. Только если рубить просеку. Но это – многие сутки работы. Такой лес может тянуться достаточно далеко.

– А как же быть с ранеными?

– Раненых нам не вынести. Ходячие пойдут сами. А остальных придется… —голос капитана стал хриплым-…убить.

– Как убить? – сразу чуть не все.

– Да вы понимаете, что вы говорите, товарищ капитан?

– Понимаю, товарищ замполит. И мне эти слова произнести еще тяжелее, чем вам всем слышать. Но наши шестьсот человек нужны там, где проходит линия фронта и идут бои, – Круглов махнул рукой на восток – где батальон должен помочь в обороне.

– Это предательство. Вас надо под трибунал! – почти закричал замполит.

– Если не прав – пойду. Но надо смотреть правде в глаза.

Признаюсь, что тогда в 1957-м году я в этом месте рассказа Володе не поверил. Мне показалось невероятным, что такое могло, действительно, случится. Лишь через несколько лет я прочел книгу Александра Бека «Волоколамское шоссе». И обнаружил, что там главный герой комбат Мамыш-Улы, когда батальон оказался в окружении, готовится в случае необходимости именно так поступить с ранеными. Дальнейший рассказ Володи подтвердил жестокую правду Круглова.

Круглов стал вдруг удивительно спокоен. Володя сказал, что после слов замполита все ждали, что Круглов взорвется. Но непонятным образом эти слова его успокоили. Он начал говорить чуть менторским тоном, как преподаватель со студентами. По словам Володи, все были поражены. Скорее даже подавлены не только его словами, но и его тоном. И он продолжал говорить при всеобщем молчании.

– С ранеными нам к своим не пробиться. Нести человека на носилках достаточно долгое время можно лишь вчетвером. Двое выдохнутся через четверть часа. Это по дороге. А без дороги даже по такому лесу четверых несущих пришлось бы менять каждые полчаса. И то, при условии, что они идут налегке. А если на них амуниция и вещмешок, то и через те же пятнадцать минут. И, все равно, скорость будет маленькая. Подчеркиваю, по этому лесу. А по чащобе… Я уже сказал – мы не пройдем.