Нил Овадда - Пляжный батальон, невыдуманные истории и ненаучная фантастика

Штаб полка находился в деревне примерно в километре восточнее моста на правой асфальтовой дороге. Деревня была вытянута поперек этой дороги с юга на север и начиналась метрах ста от нее по другую сторону от батальона. На левой асфальтовой дороге в пределах десятка километров никаких деревень не было.

Прошло около двух часов. Телефонисты еще не вернулись. Но неожиданно появился капитан Круглов. Он доложил комбату (но Володя и остальные члены штаба были рядом и все слышали), что по его дороге вглубь нашей территории сплошным потоком идут войска. Немецкие. Танки, самоходки, грузовики с пехотой. Только техника. Едут не быстро, но поток кажется бесконечным. Капитан сказал, что с группой своих бойцов наблюдал из леса за дорогой в течение получаса. Ни начала, ни конца колонны он не видел.

– Неужели все-таки война? – вновь спросил кто-то.

И вновь замполит решительно сказал

– Нет, это, конечно, учения.

Круглов хотел что-то возразить, однако в последний момент удержался. Но Володя видел, что он с трудом себя сдерживает. Володя и раньше замечал, что капитан с трудом переносит замполита. Если догадка Володи о прошлом Круглова была правильной, то понять последнего был можно.

Прошло еще два часа. Наступило позднее утро. По-прежнему было безоблачно, и день обещал быть очень жарким. Телефонисты еще не вернулись. В девять комбат вызвал командира взвода из второй роты и приказал ему:

– Возьмите двух бойцов и пройдите по телефонному кабелю до дороги. Подойдете к дороге – будьте осторожны. Из леса не высовываться. Телефонисты не вернулись.

День набирал силу. Некоторые бойцы на берегу снова стали купаться. Володя и остальные штабисты был у блиндажа. Тут же был и капитан Круглов. Разговоров почти не было – в воздухе висело напряженное молчание.

Внезапно Володя заметил, что все стоящие у штаба стали прислушиваться. Откуда-то с востока, далеко из-за леса, доносился шум. Лес сильно скрадывал звук, поэтому понять, что это за шум, было трудно. Но все больше казалось, что это – артиллерийская стрельба.

– Все-таки, война – сказал капитан.

– Могут быть и маневры с учениями – ответил замполит.

– Не похоже. Зачем столько немецкой техники и солдат на учения? А вот на то, что бой там идет, похоже. Там километрах в десяти по дороге как раз стоит батарея, приданная нашей дивизии. Вот они и схлестнулись огнем с немцами.

– Товарищ капитан, не поднимайте панику. Стрелять могут и на учениях. А сколько немецких войск в них должны участвовать, нам с вами знать не положено.

Было видно, что капитан снова хотел что-то возразить. Очевидно, тон замполита капитана раздражал, и он с трудом сдерживался. Однако, этот спор был прерван совершенно драматическим образом. На лесной дороге появились командир взвода и двое бойцов, посланных вдоль телефонного кабеля. Они еще не успели сказать ни слова, но тем, кто был у штаба, стало ясно, что случилось нечто очень плохое.

По словам Володи, командир взвода пытался доложить по форме комбату, но не мог. Он дрожал, задыхался и заикался. Сказывалось огромное нервное напряжение, да еще, вероятно то, что они часть пути бежали. Оба бойца молчали, но было видно, что они в таком же состоянии. Понять их можно – то, что они увидели, они увидели первый раз в жизни.

Постепенно из сбивчивых фраз командира взвода картина становилась ясна. По правой дороге по-прежнему идут сплошным потоком немецкие войска. Помня приказ комбата «не высовываться», они подползли к краю леса у обочины дороги и увидели обоих телефонистов, лежащих в неестественных позах на безлесной полосе. В том, что они мертвы, не было сомнения. Вылезать на открытое место разведчики побоялись. Они смотрели на тела телефонистов, но никаких движений, или других признаков жизни заметно не было. Да и нелепые позы говорили о смерти.

Разведчики ушли. Несколько минут висела грозная тишина. Каждый, видимо, пытался осмыслить для себя открывшуюся страшную правду. Тишину нарушил капитан Круглов:

– Так что будем делать, комбат?

Все невольно посмотрели на комбата. Было очевидно, что он растерян. Связи со штабом полка нет. Перед фронтом батальона противника нет. На курсах поведению в такой ситуации его не учили.

Наконец, он взял себя в руки. Голос его вдруг стал более жестким:

– У меня есть приказ оборонять этот участок границы. Другого приказа у меня нет.

Все почувствовали, что это – команда. Похоже, что Круглов хотел что-то сказать. Но промолчал. Снова повисла напряженная тишина.