Марат Валеев - Сорванный контакт. Ненаучная фантастика

© Марат Валеев, 2017

ISBN 978-5-4485-9973-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«В ночь на субботу 27 ноября 2010 г. в небе над Красноярском три часа висели „неопознанные шары“ красного цвета, сообщила очевидица Марина Филиппова, проживающая на ул. Борисевича. Как рассказала Марина, вечером в пятницу в 22:00 в небе появился объект в виде красного шара, который долго стоял на одном месте, слегка отклоняясь то влево, то вправо. Его удалось заснять на видео. Через некоторое время объект пропал из видимости и появился в направлении Кузнецовского плато. В бинокль в 22:30 Марине удалось разглядеть еще два шара. Цвет объектов „напоминал зарево“. Далее все три объекта сместились влево, в сторону Шинного кладбища, пока не исчезли из обзора очевидца в 1:30 ночи».

…Эта чертова нога, вернее, то, что от нее осталось, ныла и раздражала Сергея еще с вечера, и постепенно успокоилась лишь тогда, когда он принял одновременно две таблетки спазмалгона и кеторола. И пока жена, хихикая и охая, досматривала своего любимого «Глухаря», Сергей заснул на диване. Ногу он потерял после автомобильной аварии лет пять назад – ее ампутировали выше колена. И жизнь для Сереги утратила свою первоначальную ценность. Хотя нет, не так. Жизнь эта стала менее качественной. Сергей стеснялся своего вида и старался меньше бывать на людях. Он практически перестал выбираться на рыбалку и в лес по грибы, хотя и очень любил эти самые демократичные виды отдыха. Перестал купаться на людях, если доводилось бывать на каком-нибудь водоеме.

Вместе с тем, он не замкнулся, не ожесточился, остался тем же общительным и веселым человеком. Просто не хотел маячить у людей на виду со своим увечьем, которое невозможно было скрыть, даже нацепив протез. Поэтому Сергей большую часть времени проводил дома. Инвалидской его пенсии, конечно, было маловато для того, чтобы обеспечивать наравне с женой пополнение домашнего бюджета. Но Сергей бросил курить и практически не пил, так что вклад его в семейную казну был вполне сопоставим с прежним его доходом от профессиональной деятельности на ниве жилищно-коммунального хозяйства в качестве слесаря.

Со всем этим можно было мириться. Одно лишь отравляло Сереге жизнь – частые фантомные боли. Серега уже знал, что боли эти практически неизлечимы, поскольку существуют только в его искалеченном болезнью воображении – ведь не может болеть то, чего давно нет. Но, однако, болело, и еще как! Серега приспособился сбивать боли различными анальгетиками, таблетками и уколами, которые ему делала жена, а в ее отсутствие Серега и сам мог сделать себе инъекцию баралгина или кетонала. Ну а иногда боли были несильными и недолгими, которые можно было перетерпеть без всяких анальгетиков – все зависело от силы и продолжительности циклона или антициклона, периодически наползающих с разных сторон на их сибирский регион с резко континентальным климатом, так как нога в основном болела «на погоду».

В этот раз болевая атака была сильной, и она разбудила Сергея через пару часов после того, как Ольга, досмотрев своего «Глухаря», тихо ушла в спальню, заботливо накрыв спящего мужа пледом. Кряхтя от боли и тихо, сквозь зубы матерясь, Сергей встал на костыли и как был в трусах, прохромал к мебельной стенке, где в отдельном ящичке лежали все их лекарства. Вылущив сразу пару таблетку кеторола, кинул их в рот и вышел на балкон подышать воздухом большого ночного города, медленно отходящего ко сну, и переждать здесь первые минуты фантомного приступа, который, он знал, минут через десять начнет ослаблять свой натиск.

Был уже второй час ночи, в окрестных многоэтажках свет горел лишь в окнах полуночников, на проспекте мощная автомобильная река иссякла до редкого ручейка. А сразу за проспектом, в темном проеме неба между двумя башнями двадцатиэтажных громад, изредка появлялись медленно плывущие и перемигивающиеся разноцветные огоньки. Это шли на посадку или, наоборот, взлетали с аэродрома большого международного аэропорта Емельяново пассажирские лайнеры.

Пока Сергей стоял на балконе, стараясь не обращать внимания на утихающую, но все еще чувствительную боль в культе, и вдыхал полной грудью слегка попахивающий какой-то химией – Красноярск, несмотря на двадцатилетнюю разрушительную работу экономического, финансового и прочего спада в стране, продолжал оставаться одним из крупнейших промышленных и оборонных центров за Уралом, – свежий ночной и чуть сыроватый воздух.