Нил Овадда - Пляжный батальон, невыдуманные истории и ненаучная фантастика

Здесь Володя вспомнил, что он слышал, как однажды в случайном разговоре Круглов упомянул, что бывал как альпинист на Кавказе. Вероятно, там он и сталкивался с проблемой раненых и носилок.

– Нас очень поджимает время. Без еды мы долго не протянем. Добыть еду в деревнях вряд ли удастся. Шесть сотен бойцов ни одна деревня не накормит. Да и места эти, сами знаете, к СССР присоединили недавно, и народ здесь вряд ли отличается особым гостеприимством. Нас может спасти только очень быстрый марш. Марш к нашим, туда, где батальон очень нужен, и где у нас будет еда.

Повисла тяжелая тишина. Каждый, видимо, пытался осознать размеры случившейся беды. Володя сказал, что, как это ни покажется удивительным, он масштаба бедствия до этого момента не осознавал. Хотя трагедия с расстрелом бойцов на пляже и произошла на глазах, она казалась скорее тяжелым недоразумением. И лишь в результате слов Круглова Володя вдруг увидел весь ужас ситуации в целом. Видимо, что-то похожее происходило в тот момент и с другими.

Наконец раздался голос лейтенанта Симченко, молодого командира второй роты:

– А если раненых не … —он запнулся – если мы не можем их вынести, то давайте просто оставим их.

Он замолчал, видимо, сам почувствовав, что говорит что-то не то.

– Оставить на муки фашистам? Чтобы их пытали, а потом все равно убили? —Круглов – И что они будут делать, оставшись без помощи и без еды?

– А что будем есть мы?

– Будем есть лошадей – это снова Круглов – Пушки не вывезти, вы слышали, что сказал лейтенант Шумейко. Надо забить лошадей и раздать мясо. Все понесут его в вещмешках. На сколько-то времени нам хватит.

Володя сказал, что снова повисла тишина. На этот раз чувствовалось, что все ждут, что скажет комбат, который молчал в течение почти всего предыдущего разговора. Наконец, он, действительно, заговорил:

– Я согласен с капитаном Кругловым. Надо забить лошадей и раздать мясо. В каждой роте поручите старшине. Сделать надо сегодня. Выступаем завтра. Но оставить раненых немцам мы не можем. Понесем. Приказ делать носилки остается в силе. Орудия взорвать. Прицелы снять и утопить в реке. А вы, товарищ младший лейтенант, – он обратился к Володе – передайте в хозвзвод, чтобы привели в полный порядок пилы и топоры. Они нам очень понадобятся.

Следующий день, по словам Володи, с самого начала стал являть мрачную правоту слов капитана Круглова. Идти даже по «чистому» бору с тяжелыми носилками оказалось очень тяжело. Даже весьма сильные бойцы быстро выдыхались. Меняться приходилось не через четверть часа, как предсказывал Круглов, а через пять—семь минут. Дело в том, что лес был «чистым», если гулять по нему одному и налегке. А когда идешь по нему с грузом, да еще держа в одной руке конец одной жерди тяжелых носилок, вдруг оказывалось, что под ногами уйма препятствий. То яма, то бугор, то мягкий мох, в который нога проваливается по щиколотку, то лежащие на земле сучья, которые цепляют за ноги. Словом, процедура очень утомительная. А ведь кроме носилок были еще противотанковые ружья. Вещь для переноски вообще неудобная, а уж по лесу… Пулеметы несли по двое. Но это, как говорится, была лишь присказка. Сказка началась, когда подошли к болотистой ложбине, о которой накануне упоминал Круглов.

Из-за прошедших дождей ложбина превратилась в полноценное болото. Ноги проваливались то по щиколотку, то по колено. Попытка перейти это болото с носилками закончилась неудачей с первого же раза. Двое из бойцов, державших носилки спереди, одновременно поскользнулись, видимо, споткнувшись о какое-то препятствие на дне, которого через мутную жижу, конечно, видно не было. Один из них упал, а другой замахал руками, стараясь сохранить равновесие. При этом они оба выронили концы жердей, и носилки вместе с раненым упали в воду.

Володя сказал, что даже видеть эту картину было очень тяжело. Как и то, что произошло дальше. Раненых стали переносить на руках. Двое держали раненого, и еще двое старались страховать их сбоку. Но все равно, идти было очень трудно, и без падений не обошлось. Еще несколько раненых (Володя точно не знает сколько, т.к. происходило сразу много «переносов» в разных частях болота, но думает, что не меньше десятка) побывали в воде.

У края «сорного» леса на той стороне болота устроили небольшой привал. Лес оказался, действительно, не для прогулок. Густой кустарник и небольшие деревья. Ольха, осина, ива. Стена из веток и сучьев. Комбат приказал немедленно начать прорубать тропу.